С.Э .Яловицына
Петрозаводск, государственный университет
К ВОПРОСУ О МЕХАНИЗМАХ ИЗМЕНЕНИЯ ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЫ
(на примере религиозности финнов Карелии)*

Более или менее устойчивая диаспора финнов появляется в российской Карелии не ранее середины XIX в., когда из-за неурожаев и голода в Великом княжестве Финляндском в северо-западные губернии России устремляется поток финских мигрантов. Выбор мест переселения определялся возможностями заработка. Олонецкая губерния в этом смысле была весьма благоприятным объектом, так как существовавшая здесь в XIX в. горнозаводская промышленность испытывала потребность в рабочих руках. Миграции финского населения в Олонецкую Карелию в XIX в. происходили не одномоментно, а были растянуты на несколько десятилетий (1830-1860-е гг.). Переехав на новое место жительства, финны старались тут же установить контакты и связи со своими предшественниками-соплеменниками. Для большинства переселенцев переезд воспринимался как временная мера, даже паспорта у них оставались временными, так называемыми плакатными, и ежегодно обновлялись в Финляндской паспортной экспедиции в Санкт-Петербурге.

Надежда на возвращение побуждала переселенцев к воспроизводству на территории Карелии некоторых образцов финской культуры. С этой целью по инициативе переселенцев в Петрозаводске в 1860-е гг. началось строительство лютеранской церкви, в то время в столице Карелии не существовавшей. Молитвенные дома финнов-лютеран появились и других населенных пунктах сосредоточения финнов в губернии: в Вытегре, Олонце, Вознесенье и др. При церкви и молитвенных домах стали действовать школы, обучение в которых осуществлялось на финском языке.

В 1890-е гг., когда все школы перешли в ведение Министерства Народного Просвещения, и обучение в них было переведено на русский язык, лютеранская церковь и богослужебная деятельность ее пастырей, по сути, оставались единственными средствами этнической консолидации финнов в иноэтническом регионе. Финны-лютеране добивались увеличения количества часов на преподавание Закона Божьего в своих школах, что позволяло учащимся не утратить навыки родной речи.

Лютеранская церковь в Карелии продолжала свою деятельность, несмотря на материально-финансовые сложности, пожар церкви, а также внутренние расколы на вероисповедной почве, которые с успехом преодолевались. Численность прихожан в лютеранских приходах была стабильной вплоть до рубежа 1910-1920-х гг., составляя около 1500 чел. Более того, мы можем сказать, что под давлением политики губернских властей в отношении финнов, определяемой в начале XX в. противостоянием русификации и финнизации, нарастал уровень сплоченности диаспоры. Не случайно в 1909-1914 гг., когда приход оказался без пастора (в том числе и по вине местных властей, отказавшихся утвердить предложенную прихожанами кандидатуру), прихожане продолжали своими силами вести службы, крестить детей, осуществлять другие требы и таинства. Таким образом, в XIX - начале XX вв. лютеранская религия и церковь стали главной формой этнической консолидации финнов.

Приход продолжал жить и после революционных событий в России и Финляндии в 1917-1918 гг., хотя, конечно, новые жесткие условия существования в рамках атеистического государства внесли свои коррективы. Советские власти запретили финнам-лютеранам осуществлять какое-либо обучение несовершеннолетних, вытеснив религиозное воспитание в семью. Пастор прихода, ранее приезжавший из Финляндии, после объявления независимости последней потерял возможность беспрепятственно посещать свою паству. В приходе был избран староста и приходской совет, которые руководили деятельностью прихода.

Из-за конфискации всех денежных средств, а также по причине отсутствия внешней финансовой поддержки приходу, которую ранее оказывал Финляндский Сенат, а также Вспомогательная касса Евангелическо-лютеранской церкви России, община не имела возможности содержать в надлежащем порядке здание церкви: платить страховку, отапливать и сторожить помещение. Последнее стало поводом для претензии советских властей к лютеранам, которые якобы нарушили один из пунктов договора, который был заключен между лютеранским приходом и Олонецким губисполкомом в 1922 г. Пункт 4 этого договора вменял в обязанность прихожанам обеспечивать сохранность имущества, переданного приходу на условиях аренды. Якобы нарушение этого пункта позволило советским властям расторгнуть договор в 1925 г. Лютеранский приход прекратил на этом свое существование, оставшись без средств, здания и другой поддержки. Большинство финнов, ранее проживавших на территории Олонецкой губернии, в начале 1920-х гг. стали покидать Карелию. Численность прихожан составила к середине 1920-х гг. несколько десятков человек.

Подводя итоги исторического развития лютеранства на карельской земле в начале XX в., следует обратить внимание на то, что в 1920-х гг. Олонецкий евангелическо-лютеранский приход оказался на периферии процессов, связанных с попытками организации и управления лютеранской церкви России. Практически распавшаяся вследствие антирелигиозной политики властей единая Евангелическо-лютеранская церковь (ЕЛЦ) в России, не могла эффективно осуществлять руководство разбросанными по территории страны лютеранскими приходами (ГА РФ. Ф. 353. Оп. 3. Д. 730. Л. 20). Наряду с этим, в организации лютеранской церкви получили развитие центробежные тенденции, оформившиеся по национальному принципу. По всей видимости, уже тогда в самоидентификации финнов-лютеран существенно укрепилась его этническая составляющая.

Новые волны финнов-переселенцев, так называемые "красные финны" и "американские финны", не ставили вопрос об открытии церкви, поскольку последнее было опасно и бессмысленно в тоталитарном атеистическом государстве. Для большинства из них средством этнической консолидации стал финский язык. В Советской Карелии существовали, хотя и не постоянно, возможности изучения финского языка и его использования в культурной, образовательной и даже государственно-административной сфере. Не раз в истории Карелии рассматривался вопрос о финском языке как о втором государственном, наряду с русским.

С послевоенной историей Карелии связана вторая попытка финнов организовать в Петрозаводске работу лютеранского прихода. В 1949-1950 гг. в Карелию с мест депортации (Сибирь, Казахстан, Средняя Азия) переселились ингерманландские финны. Большинство из них осели в южных районах Карелии, сформировав целые поселки и улицы. Данные этносоциологического опроса финского населения Карелии 1995-97 гг. показали, что многие финны стремились к переезду в Карелию по причине близости этих территорий к Ленинградской области (малой родине ингерманландских финнов), а также, как они считали, в виду более благоприятных условий в республике для развития финской этнической культуры. В КФССР существовал, к примеру, Финский национальный театр, кафедра финно-угорских языков и культуры в Петрозаводском госуниверситете.

Силами новых переселенцев стали предприниматься попытки расширить сферу этнической жизни. Одной из них стала работа по созданию лютеранского прихода и строительству лютеранской церкви в Петрозаводске. После неоднократных ходатайств приход был зарегистрирован в июле 1969 г. В январе 1970 г. состоялась первое богослужение в арендованном прихожанами частном деревянном доме. Почти 20 лет, с 1949 по 1969 г., понадобилось лютеранам на отстаивание своего права на богослужебную деятельность.

В соответствии с советскими законами, приход был самоуправляющейся общиной, не являясь частью какой-либо общесоюзной церковной структуры. Советскими властями не признавалась за официальную подчиненность лютеранского прихода Эстонскому архиепископу. Сложившиеся связи между Евангелическо-лютеранской церковью Эстонии и лютеранским приходом Петрозаводска поддерживались на основе взаимной заинтересованности.

Численность прихожан на этапе основания прихода и позднее составляла более 800 человек списочного состава. На службах присутствовало, как правило, около 150 человек. В сравнении с другими церквами города это была самая высокая посещаемость. Анализ состава верующих (Табл. 1) свидетельствует о том, что основной костяк общины составили финны, проживавшие непосредственно в городе или близ него.

Таблица 1

ВОЗРАСТНОЙ СОСТАВ ФИННОВ,
ПОДПИСАВШИХ ХОДАТАЙСТВО ОБ ОТКРЫТИИ ЛЮТЕРАНСКОЙ ЦЕРКВИ
В ПЕТРОЗАВОДСКЕ В 1958 Г.

Составлено по: НА РК. Ф. 310. Оп. 1. Д.3/41. Л. 71-100.

Соотношение мужчин и женщин характеризовалось значительным преобладанием последних (77%).

Отсутствие детей в составе прихожан являлось прямым следствием запрещения советскими законами религиозного "совращения" молодежи. Крещение детей до 1975 г. было в лютеранской общине запрещено. Это не значит, что детей не крестили вообще. Тайные крещения были повсеместной практикой среди лютеран, тем более, что сделать это можно было и без участия пастора. Обучение несовершеннолетних детей основам вероучения также шло вразрез с советским законодательством и было оговорено в договоре, заключенном с общиной (НА РК. Ф. 460. Оп. 1. Д. 144/1197. Л. 46-47). Запрет этой деятельности нарушал ход принятого в лютеранстве "посвящения" в веру. Конфирмация, которую необходимо было проводить до 18 лет, отодвигалась на более поздний период.

Невысокая доля прихожан старше 65 лет объясняется, по всей видимости, ограниченной дееспособностью названной группы прихожан, вполне естественной в этом возрасте.

Многие из финнов в атеистический период предпочитали не выражать открыто свои религиозные взгляды, в особенности в период "трудового" этапа жизни, когда санкции властей могли сказаться на материальном, профессиональном и социальном положении человека. Эти опасения и стали, по всей видимости, одной из причин низкого представительства лиц младшего и среднего возраста (25-44 лет) среди прихожан. Их социализация протекала в период советской школы, армии, в которых для религии места не оставалось.

Заметим также, что слабое участие финской молодежи в деятельности по созданию лютеранской общины связано, по всей видимости, с тем, что депортация и другие виды репрессий не затронули молодых и, как следствие, не сформировали у них настоятельной необходимости в выработке механизма компенсации. Для пожилых же людей было важно преодолеть состояние психического дискомфорта, связанного со сформированным в советском обществе образом врага в лице финнов, чему также помогало участие в религиозной жизни.

В целом, можно сказать, что лютеранская община по своим социально-демографическим характеристикам отличалась от состава прихожан православных церквей.

В начале 1980-х гг. было завершено строительство лютеранской церкви, средства на которое были собраны за счет пожертвований прихожан, помощи Финской евангелическо-лютеранской церкви и Русской православной церкви. Приход впервые за долгое время смог вести относительно свободную богослужебную деятельность.

По результатам этносоциологического обследования финского населения Карелии 1995-97 гг. мы можем проследить, как протекала жизнь религиозной общины. С особым вниманием рассмотрим вопрос о степени участия финнов в работе церкви.

На момент опроса, доля соблюдавших религиозные обряды среди верующих финнов была наиболее высока у пожилых людей - 37,8% в возрастной группе 65 лет и старше. В средних поколениях соблюдавших обряды верующих становится в 2-3 раза меньше. Среди молодежи их доля вновь возрастает, но здесь мы видим и максимальный процент верующих без соблюдения религиозных обрядов. Доля этой категории верующих в выборке составляет 38,5%.

Полученная информация, с одной стороны, характеризует, на наш взгляд, особенности религиозного поведения верующих середины 1990-х гг. Для старшего поколения более типичным являлось следование религиозным обрядам. Религиозность молодежи отличалась поверхностностью и данью моде, так как среди них высокая степень религиозной самоидентификации совпадала с наименее активной публичной религиозной практикой. Непосещение богослужений, либо их редкое посещение - характерная черта финской молодежи середины 1990-х гг.

С другой стороны, высокая активность старшего и среднего поколений в сфере публичной религиозности говорит о значительном усилении обрядового компонента в традиционной практике лютеран Карелии, возможно, под влиянием православия. Доля финнов-лютеран, соблюдающих религиозные обряды, по самооценке почти в три раза превышает этот показатель у финнов-православных. Этот феномен может быть объяснен тем обстоятельством, что многие православные финны осознают некую противоречивость своего положения: быть финном, но не быть лютеранином (Табл. 2).

Таблица 2

ВЕРОИСПОВЕДАНИЕ И САМООЦЕНКА ОБРЯДОВОГО ПОВЕДЕНИЯ
(ПО ДАННЫМ ЭТНОСОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ОБСЛЕДОВАНИЯ), %

Предложенные в таблице 2 данные могут быть проверены посредством анализа ответов на вопросы, касающихся конкретного религиозного поведения респондентов. Приведем некоторые из них. Для сравнения использовались в основном элементы публичной обрядности, свойственные традиционному религиозному поведению представителей обоих исповеданий.

Крещение - одно из наиболее важных таинств в жизни любого христианина. Настойчивое его исполнение финнами в атеистический период, даже при угрозе притеснений, свидетельствует об этом. Изучим данные этносоциологического опроса по показателю "возраст крещения" для разных вероисповедных групп (Табл. 3).

Таблица 3

ВОЗРАСТ КРЕЩЕНИЯ И ВЕРОИСПОВЕДАНИЕ
(ПО ДАННЫМ ЭТНОСОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ОБСЛЕДОВАНИЯ, %)

Среди всех вероисповедных групп преобладает крещение в младенческом возрасте. Особенно явно это выглядит у лютеран, среди которых лишь пятая часть была крещена в возрасте старше 1 года. У финнов-православных группа крещеных в младенчестве также численно преобладает, составляя около 40%. Многие из них стали христианами в детском возрасте и довольно значительная часть получили святое крещение уже после 20 лет.

И для лютеран, и для православных крещение в детском возрасте считается традиционным, поэтому обнаружение явной зависимости возраста крещения и вероисповедной принадлежности весьма неожиданно. Значительное преобладание младенческого крещения у лютеран свидетельствуют о высоком значении и более строгом исполнении ими таинства крещения. Последнее подтверждается и сведениями респондентов о крещении собственных детей. На вопрос "Крестили ли Вы своих детей?" 72,1% финнов-лютеран ответили положительно, в то время как среди православных доля таких ответов составила 46,8%.

Среди важных обрядов финнами называлось отпевание. Уже упомянутая нами практика заочных отпеваний служит весомым доказательством этому. Оно является одной из самых почитаемых религиозных традиций в Финляндии, где 41% опрошенных считают важным и обязательным ее соблюдение. Венчание, хотя и называлось респондентами важным обрядом, однако среди российских финнов распространено мало - лишь единицы венчались в церкви. Интересно, что и в Финляндии популярность этого обряда сравнительно меньше всех прочих. Для обеих вероисповедных групп, выделенных нами среди опрошенных финнов, характерно уважение к данным обрядам, и разница в отношении не выглядит существенной.

Таким образом, публичная религиозная практика финнов-лютеран и финнов-православных носила много общих черт, заимствованным лютеранами вследствие длительного соседства с православными. Более того, лютеране стали активнее использовать некоторые поведенческие нормы, не свойственные традиционному финскому лютеранству. Однако ввиду невосприимчивости лютеран к внешним проявлениям религиозности, синкретизм в поведении не привел к смене конфессии.

В процессе создания новой религиозной общины финнов-лютеран Карелии в 1960-е гг. определяющую роль играли моменты, связанные с состоянием так называемой психической депривации - ощущения обездоленности и ценностного вакуума индивида. Признаки названного состояния, безусловно, имели место в психологическом портрете финнов, проживавших в этот период на территории республики.

Состояние депривации стимулирует поиск путей компенсации утерянных ценностей путем "символической трансформации социальной системы, в то время как в действительности все остается без перемен" (Религиоведение, 1996. - С. 516). В нашем случае вектор этого поиска был направлен, как правило, в сторону возвращения к привычным нормам жизни. Возможности возврата к ним (старая территория расселения, преимущественно сельский образ жизни, аграрная занятость, этнически-однородная среда) у финнов Карелии были весьма ограничены. Однако и они использовались. В частности, обычай благословления земли служил своего рода компенсацией невозможности выполнить традиционный религиозный обряд в нужное время в нужном месте.

Процессы дезинтеграции советского государства в начале 1990-х гг. привели к отделению от него прибалтийских республик. 20 августа 1991 г. Эстония объявила о своей независимости. Связь расположенных на территории Ленинградской области и Карелии общин с Эстонской ЕЛЦ была нарушена пролегшей между ними государственной границей. В повестке дня оказался вопрос об организации централизованного руководства разрозненными общинами или о создании Евангелическо-лютеранской церкви России.

Однако в основу зарегистрированной 14 сентября 1992 г. Евангелическо-лютеранской церкви Ингрии, в составе которой оказался и Петрозаводский приход, лег предложенный еще в 1920-е гг. национально-языковой принцип церковной организации. Упоминание Ингрии в названии церкви выполняло символическую роль, собирая вокруг себя выходцев из Ингерманландии, хотя и проживавших в различных частях России. Это, в свою очередь, влекло за собой определенную языковую ориентацию в работе церкви. Использование финского языка, отчасти утраченного финнами среднего и молодого возраста, призвано было демонстрировать преемственность с существовавшей ранее финноязычной церковью на территории Ингерманландии.

Таким образом, в обоих вариантах диаспорного существования финнов (в XIX и XX вв.) при этнической самоидентификации происходила апелляция, прежде всего, к исторической памяти, элементы которой, в частности, религиозная принадлежность, мифологизировались и маркировались в этническом ключе. Давление, оказываемое властями на финскую диаспору Карелии на рубеже XIX и XX вв., репрессии по национальному и религиозному признаку в 1930-е гг., этническая депортация в 1940-е гг. привели к тому, что в последующей истории финнов эти события стали играть роль болевого синдрома, свойственного в разной степени для всех финнов. Этническая история, так же как у евреев, облекла мифологизированные черты "страдающей нации", что способствовало этнической консолидации финнов. Этот миф стал использоваться в качестве инструмента формирования этнической картины мира у молодежи и детей и служил средством поддержания этничности у старшего поколения. В целом, в церкви Ингрии в 1995 г. четверть всех прихожан была младше 50 лет, а, следовательно, принимая во внимание возраст, они не могли родиться или проживать когда-либо в Ингерманландии (Ylonen K., 1998. - S.22). Для них связь с землей предков носила мифологический характер.

Даже при нарушении традиционных условий жизни (депортация, иноэтническое окружение), при отсутствии преемственности поколений между финскими диаспорами в Карелии возможно сохранение традиционной культуры. Особую роль при этом приобретает историческая память, на основе которой может строиться новое здание этнической культуры. При этом, как правило, не удается избежать изменений традиционной культуры на поведенческом и смысловом уровне. Новая традиционная культура лишь маркируется (отмечается) теми же словами, что и прежняя, хотя, по сути, представляет собой новый культурный феномен.

Источники
Государственный Архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 353. Оп. 3. Д.730 (Постановление Народного комиссариата юстиции № 113 от 27 мая 1920 г. за подписью народного комиссара юстиции Курского о расформировании всех консисторий, епархиальных управлений).
Национальный Архив Республики Карелия (НА РК). Ф. 310. Оп. 1. Д. 3/41.
НА РК. Ф. 460. Оп.1. Д.144/1197.

Литература
Религиоведение: социология и психология религии. - Ростов-на-Дону, 1996.
Ylonen K. Religion and ethnicity. The Rennaissance of the Ingrian Church after the end of communist rule // The Research Institute. - 1998. - Publication № 48.

* Работа выполнена при поддержке гранта КТК-539-1-01/2 программы "Межрегиональные исследования в общественных науках"

*Работа опубликована в сборнике: Культурология традиционных сообществ: Конкурсные работы молодых ученых / Отв. ред. М.Л. Бережнова. - Омск: Изд-во Омск. педагогическ. ун-та, 2002. - С. 47-56.