И.Н. Чернова
Омск, государственный университет
КОНСОЛИДИРУЮЩИЕ ФУНКЦИИ РЕЛИГИИ
В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ НЕМЦЕВ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

Традиционные общества и культуры, обладающие особенным смысловым содержанием и характером развития, имеют важные отличия от современных социальных образований. К числу таких признаков традиционного общества относят "коллективистский характер поведения и мышления людей и зависимость организации социальной жизни от религиозных или мифологических представлений" (Федотова В.Г., 2000. - С. 11).

Исходя из этого, в обществе формируются соответствующие типы социального и индивидуального поведения человека. "Конкретное поведение людей в традиционном обществе в большей степени определено нормами, которые заданы традицией, религией, общиной или коллективом" (Федотова В.Г., 2000. - С. 12). Человек в таком обществе сильнее интегрирован в общественную жизнь и чувствует свою ответственность за все происходящее в жизни его окружения. "В этом отношении свобода человека ограничена, причем никто не свободен настолько, чтобы в любой момент стать приверженцем чего угодно" (Бохеньский Ю., 1993. - С. 94). Это важнейшее условие существования и гармоничного духовного развития личности и, вместе с тем, результат взаимовлияния форм личной и общественной жизни в определенной исторической, социальной и этнокультурной среде.

Что касается религиозной общности, то она складывается на основе единства убеждений, соблюдения принятых норм, формирования единого религиозного самосознания в среде сочувствующих. Вторжение в эту сферу духовной культуры, попытки переориентировать носителей религиозных воззрений на новые ценности приводят к различным трансформациям в сфере культуры, хотя, в тоже время, создают условия для выражения отношения к подобным социальным преобразованиям и утверждения мировоззренческой позиции. В данной работе на примере истории развития отношений между государством и религиозными общинами у российских, в том числе и сибирских, немцев рассматривается консолидирующее влияние религиозного фактора в процессе социально-исторического и этнокультурного развития данной этнической общности.

Плановое переселение иностранных колонистов в Россию продолжалось в течение второй половины XVIII - первой половины XIX в. Согласно обещанным привилегиям, иностранцы имели право на свободу вероисповедания и беспрепятственное отправление религиозных обрядов, за исключением любой миссионерской деятельности среди православного населения.

Переселение колонистов шло из нескольких областей Германии, и большинство немецких колоний было заложено на территории Поволжья, Украины и южных районов европейской части России. Немецкое население не было однородно по конфессиональному признаку и относилось к представителям протестантской и католической ветвей христианства.

Наличие приверженцев разных религиозных течений среди немцев нашло отражение в строгом делении немецких колоний по конфессиональному признаку, в результате чего все поселения являлись замкнутыми общинами католиков, лютеран, меннонитов и баптистов.

В Поволжье, согласно имеющимся данным, "в 1763-1768 гг. поселилось около 8000 семей общим числом 27000 человек. На горной стороне (правый берег Волги) было основано 45 колоний и на луговой стороне (левый берег Волги) 57 колоний". Как распределились поселения по вероисповеданию показано в таблице 1.

Таблица 1

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ НЕМЕЦКИХ КОЛОНИЙ НА ВОЛГЕ ПО ВЕРОИСПОВЕДАНИЮ
В XVIII ВЕКЕ

Составлено по: Volk auf dem Weg, 1993. - S. 5.

"Строго по вероисповеданию были заложены немецкие поселения в Причерноморье, где селились немцы-католики, меннониты, и наиболее значительным было число протестантов" (Volk auf dem Weg, 1993. - S. 47).

Подобное деление групп колонистов сохранялось и среди немцев, появившихся в Сибири на рубеже XIX-XX вв. в ходе добровольной крестьянской колонизации. Основание дочерних колоний происходило в результате переселения немецких колонистов из европейской части России, поэтому замкнутые общины у католиков, лютеран, меннонитов и баптистов повторили конфессиональную структуру поволжских, украинских и волынских немцев.

Очевидно, что религиозный фактор обладал значительным консолидирующим, и одновременно, противопоставляющим потенциалом, по сравнению, в частности, с локальными особенностями культуры немецких переселенцев, выходцев из разных земель Германии. Взаимодействие с государственно-политическими, экономическими, социально-культурными условиями России привело к выделению в среде немецкого населения новых этнических образований - поволжских, украинских, волынских немцев, которые сохраняли прежнюю конфессиональную неоднородность. Общие для отдельных религиозных групп установки и принципы имели проявление в каждой из локально-территориальных групп, составляя комплекс близких элементов в сфере духовной культуры российских и сибирских немцев.

Религиозная жизнь в среде колонистов, эмигрировавших из Германии, как по причинам аграрного перенаселения, так и религиозных преследований, была очень активной. "Со стороны российского правительства обеспечивалась свобода вероисповедания, поэтому немецкие поселенцы в каждом среднем и большом селе собственными силами возводили церкви. В малых селениях существовали молитвенные дома, построенные при участии всех местных жителей" (Volk auf dem Weg, 1993. - S. 47).

Принадлежность к религиозной общине являлась и для колонистов как на Украине, в Поволжье или юге России, так и в Сибири одним из главных условий адаптации и стабильного развития семей. Здесь регулировались все отношения, складывающиеся в колонистской среде. Этот вид общины выступал организующим центром хозяйственных, повседневно-бытовых, морально-этических отношений и общественно-религиозной жизни населения. Под строгим контролем общины, включавшей обычно все семейно-родственные коллективы населенного пункта, находилась полностью вся жизнь каждого ее члена.

В то время как немцы в Поволжье и Черноморских краях жили большими компактными селениями, волынские немцы в большинстве своем селились по хуторам, и это осложняло их совместную общественную жизнь.

"В отличие от сельской общины, где полноправным членом общины считался хозяин полного земельного надела, религиозная община (в частности у меннонитов. - И.Ч.) считала своим членом каждого колониста, принявшего крещение по вере, но непременно из своей этнической среды" (Остроух И.Г., Шервуд Е.А., 1993. - С. 43). "Весь уклад общественного и семейного быта меннонитов был строго религиозно регламентирован" (Плохотнюк Т.Н., 1995. - С. 272). И в сравнении с другими группами немцев, у них существовали наиболее строгие требования к чистоте веры и соблюдению религиозных обрядов. "Отлучение от меннонитской церкви означало лишение всех прав и привилегий меннонита и вело к его изгнанию из колонии" (Остроух И.Г., Шервуд Е.А., 1993. - С. 43).

Религиозная община занимала очень важное место в жизни немцев. И хотя все они принадлежали к разным конфессиям, их жизнь была тесно связана с исполнением религиозных обрядов и соблюдением религиозно-нравственных предписаний в повседневной жизни. Посещение обычных и праздничных или воскресных богослужений считалось обязательным для всех членов общины. Подобное сближение верующих в общественно-религиозной деятельности предполагало выполнение такой функции общины как объединение всех ее членов вокруг определенных норм, заданных самой традицией, религией и самобытной культурой.

Важной стороной этнокультурных процессов среди групп населения, проживающих за пределами основной территории расселения этноса, являются смешанные в национальном и конфессиональном отношении браки. Так, в ведении религиозных общин у немцев находились вопросы, связанные с регулированием брачных отношений, и, прежде всего, определением круга брачных партнеров населения общины. Одним их условий и предпосылкой создания прочной семьи у различных конфессиональных групп немцев являлась одинаковая конфессиональная принадлежность вступавших в брак жениха и невесты. Поэтому заключение браков происходило у них чаще всего в пределах одной религиозной общины. В большей степени этот запрет имел силу среди сектантов, наиболее требовательных к выполнению религиозных норм. Недопустимым у них считалось, например, заключение брака с приверженцами католического вероисповедания. Однако среди различных групп немцев были известны случаи нарушения данного установления.

Например, "в одной из колоний Поволжья в течение многих лет происходило заключение браков между односельчанами немцами-католиками и православным населением. Однако священник соседнего православного прихода в начале 1800-х гг. возбудил дело против католических патеров о незаконном крещении по католическому обряду детей немецких католических семей, рожденных от православных матерей, и требовал перекрещения их по обряду православной церкви" (Дитц Я.Е., 1997. - С. 321).

Отношение общины к подобным запретам в основном было связано с характером расселения и комплексом ограничений, действующих в общине, поэтому религиозный запрет внутри конфессиональных групп принимал в отдельных случаях более или менее строгий характер.

Определенное воздействие на сферу брачно-семейных отношений немцев оказывали религиозные догмы и в Сибири. Члены конфессиональных групп старались твердо следовать предписаниям религиозных догматов о браке, соблюдая традицию создания однородных в конфессиональном отношении семей. При этом категорически запрещалось вступление в брак с лицами, принадлежавшими к мусульманской религии.

Безусловно важным остается тот факт, что социальные функции религиозной общины у немцев определялись ее способностью выражать и регулировать социальное поведение, коллективные представления, поддерживать духовно-нравственное развитие своих членов, формировать их ценностные ориентации и жизненные установки. Оказавшись в иноэтничном и иноконфессиональном окружении на территории России во второй половине XVIII в., затем в новой среде обитания в Сибири поколение российских немцев конца XIX - начала XX в. сохраняло локальный характер поселений, и именно благодаря этому в разнообразной социально-культурной практике они могли проявить свое этнокультурное своеобразие.

Внутренняя жизнь в немецких колониях претерпела значительные изменения в результате социальных преобразований, начатых в 1930-х гг. Последствия партийно-государственной политики оказали разрушительное влияние на сферу духовной культуры, поставив под угрозу сохранение этнокультурных явлений и механизма межпоколенной передачи социально-культурных традиций населения различных регионов страны. В условиях социально-исторических изменений реформирование социально-экономических основ существования крестьянских хозяйств, ликвидация национальных школ, прекращение деятельности религиозных общин, а также репрессивная политика советских органов власти явились фактором трансформации прежнего состояния культуры российских немцев после их переселения в Сибирь, поскольку ликвидировали основу их этнокультурной общности - конфессиональную общину.

Начиная с середины 1920-х годов немецкие религиозные общины являлись объектом особого внимания правительственных органов. На территории Немецкого района на Алтае "постановлением Президиума Западно-Сибирского Краевого Исполнительного Комитета от 15 августа 1931 г. была организована Западно-Сибирская краевая комиссия по вопросам религиозных культов", в компетенцию которой входило "…наблюдение за правильным проведением на местах законов, связанных с культами…; предварительное рассмотрение … дел об открытии и закрытии молитвенных зданий; рассмотрение вопросов о разрешении религиозных съездов в пределах края…; рассмотрение жалоб на действие райисполкомов и горсоветов по вопросам, связанным с культами..." (ГАНО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 1400).

Уже в конце 1920-х гг. деятельность церквей полностью регламентировалась постановлением ВЦИК и СНК "О религиозных объединениях", по которому запрещалось без разрешения властей проводить собрания верующих, совершать обряды, назначать руководителей приходов (Цит. по: Рублевская С.А., 2000. - С. 104). Итогом антирелигиозной политики правительства явилась ликвидация религиозных общин в поселках Немецкого района на Алтае. В 1931-1933 гг. прекратили существование: "братские молитвенные дома меннонитов в пос. Гришковском и Редкая Дубрава (ГАНО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 1412); молитвенный дом, принадлежавший Константиновскому католическому религиозному обществу; молитвенные дома, принадлежавшие Красновской меннонитской братской общине, Александровской и Краснодольской братским религиозным общинам, лютеранской религиозной общине пос. Желтенькое" (ГАНО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 1612).

Постановления Комиссии по вопросам культов включали пояснения о причинах и необходимости ликвидации религиозных центров. В качестве основных указывались такие, как ходатайства общих собраний граждан и самих верующих, неуплата налогов и сборов, непроизводство ремонта зданий, а также отсутствие в течение года с момента изъятия зданий из использования религиозных обществ жалоб и претензий со стороны верующих. На этих и других основаниях производилась ликвидация обществ, а здания молитвенных домов передавались сельским советам для использования на культурно-бытовые цели. То же самое происходило и в других областях проживания немецкого населения.

Отстаивая свои права на свободу вероисповедания, многие общины оказывали противодействие карательной политике советской власти. Под угрозой тюремного заключения главы общин проводили собрания тайно, женщины скрывали Евангелие и религиозную литературу.

Широкомасштабная коллективизация, курс на укрупнение колхозов, результаты дискриминационной политики против немецкого населения привели к нарушению традиционной замкнутости немецких сел и распространению контактов с этническим окружением. Социальные изменения отразились и в хозяйственном, и культурном укладе сельских немецких населенных пунктов.

Прежняя консолидация немцев в Сибири вокруг деятельности местных религиозных общин, которые были для них залогом самосохранения и коллективного осуществления традиций в инонациональной и иноконфессиональной среде, исчезла. Складывались условия, при которых воспроизведение традиционных элементов культуры и функция межпоколенного наследования традиций осуществлялись не на уровне религиозной общины в целом, а полностью сосредотачивались в кругу семьи, где в результате преследований местных властей за антисоветскую деятельность, исполнение традиционных обычаев и обрядов становилось единственно возможным.

Сплоченность конфессиональных групп или отдельных общин не могла поддерживаться в прежнем виде, в форме коллективной деятельности верующих. Тем не менее, каждый религиозный праздник собирал верующих на тайные молитвенные собрания, проводившиеся по очереди дома у членов общины. "Немцы были вынуждены отказаться от традиционных общественных действий, приуроченных к религиозным праздникам" (Рублевская С.А., 2000. - С. 106), но традиции предков и корпоративность групп немцев поддерживали на уровне семьи.

Перемены в отношениях церкви и государства произошли в начале 1990-х гг., благодаря снятию ограничений, затруднявших деятельность религиозных объединений. В современном российском обществе согласно статье 28 Конституции Российской Федерации, "каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними, не опасаясь преследований". (Садовникова Г.Д., 2000. - С. 36). В гражданском обществе ни само государство, ни его органы и должностные лица не могут навязывать гражданам своего отношения к религии, не вмешиваются в сферу религиозных отношений, в том числе в деятельность религиозных объединений. В соответствии с конституционными нормами, "положениями Федерального закона РФ от 26 сентября 1997 г. государство гарантирует возможность реализации гражданами права на свободу вероисповедания при условии соблюдения ими законной деятельности" (Малый А.Ф., 2001. - С. 74-75; Россинский Б.В., 1998. - С. 293-294).

В 1992-1993 гг. в местах компактного проживания немецкого населения на территории Алтайского края, Новосибирской и Омской областей были открыты религиозные центры протестантских (лютеране, меннониты, баптисты, пятидесятники) и католических общин. Материалы этнографических экспедиций ОмГУ 1996-2001 гг., проведенных в этих областях, свидетельствуют о существовании тесных контактов между конфессиональными общинами отдельных населенных пунктов. Члены одинаковых по вероучению общин поддерживают между собой отношения путем сотрудничества и переписки.

В большинстве мест компактного проживания немцев дети и молодежь составляют в среднем половину от общего числа представителей конфессиональных общин. Особенно многочисленны общины баптистов (до 150-200 человек), за ними - менее крупные меннонитские и лютеранские религиозные общины и сравнительно небольшие общины пятидесятников, католиков.

Молодежь, например у баптистов, еще до принятия крещения находится под пристальным вниманием главы и старших членов общины. Изначально в семье, затем в кругу близких по вере "братьев и сестер" молодые юноши и девушки постигают смысл своей жизни, перечитывая Писание и молитвы, обсуждая религиозные вопросы и библейские сюжеты, участвуя в хоровых религиозных песнопениях общины.

После многих лет антирелигиозной политики советского правительства, идеологического контроля в культурной сфере жизни общества в нашей стране не только на законодательном уровне, но и в повседневной практике получило признание равноправие всех религий и церквей, запрещена дискриминация на религиозной почве; предоставлено реальное право на открытие молитвенных домов и церквей для верующих, совершение религиозных обрядов и распространение веры. Церковь восстанавливает свои позиции хранителя культурных и нравственных ценностей, причем деятельность конфессиональных общин у немцев как и в прошлом вновь обретает функцию объединения членов общины в сплоченную общность и сохранения этнокультурных явлений в среде немецкого населения, основная масса которого в настоящее время проживает на территории сельских районов Западной Сибири.

Таким образом, вследствие социально-исторических изменений, от которых не застрахована ни одна из социальных систем, развитие немецких общин происходит благодаря способности человека к адаптации, при которой неизбежны, однако, утрата и видоизменение элементов привычного уклада жизни. И как показывает современная реальность, хозяйственный, семейный и общественный уклад разных возрастных групп немецкого населения Западной Сибири, несмотря на трансформационные изменения, происходившие в этой сфере на протяжении XX века, хотя и в разной степени, но, в целом, находятся под воздействием религиозного фактора. Благодаря сохранению этой важной основы культуры у немецкого населения Сибири существуют особенные локальные и конфессиональные элементы в семейной календарной обрядности, являющиеся отражением их сложного этноконфессионального состава.

Литература
Бохеньский Ю. Духовная ситуация времени // Вопросы философии. - 1993. - № 5. - С. 94-98.
Дитц Я.Е. История поволжских немцев-колонистов. - М., 1997. - 496 с.
Малый А.Ф. Конституционное право России. - М., 2001. - 256 с.
Остроух И.Г., Шервуд Е.А. Немцы в России (Исторический очерк) // Сов. этнография. - 1993. - № 3. - С. 40-51.
Плохотнюк Т.Н. Религиозная жизнь этнических немцев Ставрополья // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге. - М., 1995. - С. 267-274.
Россинский Б.В. Административное право. - М., 1998. - 432 с.
Рублевская С.А. Календарная обрядность немцев Западной Сибири конца XIX-XX вв. - М., 2000. - 136 с.
Садовникова Г.Д. Комментарий к Конституции Российской Федерации. - М., 2000. - 192 с.
Федотова В.Г. Типология модернизаций и способов их изучения // Вопросы философии. - 2000. - № 4. - С. 3-27.
Volk auf dem Veg. - Stuttgart, 1993. - 96 s.

* Работа выполнена при поддержке ФЦП "Интеграция", проект Э 0136

*Работа  опубликована в сборнике: Культурология традиционных сообществ: Конкурсные работы молодых ученых / Отв. ред. М.Л. Бережнова. - Омск: Изд-во Омск. педагогическ. ун-та, 2002. - С. 172-180.