А.А. Новоселова
Омск, государственный университет
ЭТНИЧЕСКИЕ СТЕРЕОТИПЫ РУССКИХ СРЕДНЕГО ПРИИРТЫШЬЯ
(КОНЕЦ XIX - XX ВВ.)*

В 90-е гг. XX в. в отечественной этнографии появился устойчивый научный интерес к исследованию этнических групп русских сибиряков (Липинская В.А., 1992; Бережнова М.Л., 1993; Болонев Ф.Ф., 1994; Бардина П.Е. 1995; Фурсова Е.Ф., 1998; Золотова Т.Н., 1998; Верник А.А., 1998). Еще в XIX в. отечественные исследователи заметили, что русское население в Сибири неоднородно по своему этническому составу, что выделяются группы, имеющие специфическое название - этноним и отличительные черты в культуре и поведении.

На территории Среднего Прииртышья среди русского населения принято выделять группы старожилов, то есть потомков первых засельщиков края, переселившихся в XVIII - первой половине XIX в., и переселенцев - потомков людей, прибывших в Сибирь на рубеже XIX-XX вв. Если на протяжении XVIII - первой половины XIX в. сформировалось лишь три большие этнические группы: казаки, чалдоны и кержаки, то на рубеже XIX-XX вв. протекал интенсивный процесс группообразования. В результате массового переселения из Европейской России в Сибирь, в частности в Среднее Прииртышье, сформировались такие этнические группы, как российские, хохлы, смоленщина, вытебщина, чунари и др.

На своеобразие и неповторимость каждой отдельной этногруппы (термин Т.В. Савраниной) влияли следующие факторы.

1. Хозяйственно-правовое положение группы в Сибири. Особенно четко различалось хозяйственно-правовое положение групп старожилов и переселенцев, так как переселенцы фактом своего появления в той или иной местности, с одной стороны, ущемляли экономические интересы старожилов, а с другой стороны, способствовали обогащению последних, поскольку за приписку к старожильческому обществу местное русское население требовало значительные денежные суммы. Кроме того, переселенцы в поисках работы становились батраками в старожильческих хозяйствах (Аношин В.С., 1961; Сигутов П.Т., 1963).

2. Культурно-бытовые особенности населения, из которого складывалась этническая группа. Большое значение в этнической дифференциации имели диалектные различия, трудовые традиции, особенности одежды, различия в вероисповедании и т.д.

Перечисленные факторы способствовали у контактирующих этнических групп процессу формирования собирательных этнических образов групп, которые со временем приобрели устойчивый характер, то есть превратились в этнические стереотипы. В рамках данной работы мы попытаемся проанализировать некоторые этнические стереотипы, присущие русскому населению Среднего Прииртышья. Сразу оговоримся, что мы не будем рассматривать этнические представления казаков, проживающих в южных районах Среднего Прииртышья. Нас будут интересовать этнические группы старожилов, переселенцев и старообрядцев. Работа подготовлена на базе материалов, собранных в ходе этнографических экспедиций ОмГУ под руководством канд. ист. наук, доцента кафедры этнографии и музееведения ОмГУ М.Л. Бережновой в 1998-2000 гг.

Исследователи отмечают, что для этнического самосознания характерно наличие двух типов этнических представлений: 1) образ своей собственной группы; 2) представления об иных этнических группах (Левкович В.П., 1983; Бернштам Т.А., 1989, и др.). Причем образ своей собственной этнической группы чаще всего имеет положительный характер, а представления-стереотипы о других этногруппах имеют негативно-эмоциональную окраску. К примеру, чалдоны считают себя исключительно чистоплотными и честными людьми. Они рассказывают о себе как о людях простых и общительных. Если в их высказываниях и есть элементы самокритики, то только в добродушно-шутливом тоне: "Чалдон, как карась вяленый, его обидят, а он забывает" (Архив Музея археологии и этнографии ОмГУ, далее - Архив МАЭ ОмГУ. Ф. 1. П. 1-1998. Л. 5).

В отношении же других этнических групп информаторы-чалдоны высказывались более резко. Хохлов описывали не иначе, как людей жадных (в более мягкой формулировке - "экономичных") и грязных. К примеру, Надежда Ивановна Шурупова (Бородина), 1927 года рождения, родилась в с. Хутора Нижнеомского р-на Омской обл., чалдонка) так охарактеризовала свою невестку-хохлушку: "Лосится, а в дом не зайдешь", что на литературном русском языке может быть сформулировано так: "Детей четверо нарожала, а в доме всегда грязно" (Архив МАЭ ОмГУ. Ф. 1. П. 1-1998. Л. 43).

Хохлы же считают себя более трудолюбивыми, чем чалдоны (Архив МАЭ ОмГУ. Ф. 1. П. 1-1998. Л. 88) и называют последних "хвастунишками" (Там же. Л. 73). Хохлы считают, что "чалдоны все делают как-то не так: готовят, чай пьют" (Там же. Л. 78.). Вообще, переселенцев удивляла "чалдонская" кухня, вызывала недоумение. В пример можно привести следующие высказывания: "Чалдон сало не ест, много чая пьет, больше капуста со стола не сходит" (Там же. Л. 83), "чалдоны квасу много пьют и чаю много, а едят мало; хохлам нужен борщ, мясо, они на чае да на капусте не смогут день прожить" (Там же. Л. 89).

Более миролюбиво в отношении окружающих их групп были настроены сибиряки. Их предки прибыли в Сибирь гораздо позже чалдонов - во второй трети XIX в., но до массового переселения конца XIX - начала XX в., поэтому сибиряков можно назвать промежуточной группой между старожилами и поздними переселенцами. Представители этой группы считали, что "чалдоны чистоплотные, но сибиряки чище" (Архив МАЭ ОмГУ. Ф. 1. П. 2-1999. Л. 28), что сибиряки работящие, приветливые и гостеприимные (Там же. - Л. 2). Примечательно, что если сибиряки не высказывали резких суждений о чалдонах и других этнических группах, то и последние ничего плохого о них не говорили.

Для всех этнических групп, как старожильческих, так и переселенческих, общим оказался образ старообрядцев - кержаков и двоеданов. Все информаторы говорили о жадности, обособленности и брезгливости старообрядцев (Архив МАЭ ОмГУ. Ф. 1. П. 2-1999. Л. 16, 24, 25, 59, 92, 93, 95; П. 3-2000. Л. 71, 109, 113, 115). С другой стороны, они отмечали, что в избах у кержаков чисто, и что сами они не пьют, не курят, не сквернословят (МАЭ ОмГУ. Ф. 1. П. 2-1999. Л. 26, 36, 88; П. 3-2000. Л. 45). Сами кержаки себя называют "божественными", то есть верующими, соблюдающими обряды (Архив МАЭ ОмГУ. Ф. 1. П. 2-1999. Л. 14, 34), и трудолюбивыми (Там же. Л. 88).

В заключение следует отметить, что этнические стереотипы очень живучи. Некоторые группы уже распались под влиянием каких-либо факторов, а память о них в виде устойчивых этнических представлений еще жива. С другой стороны, понадобилось целое столетие, чтобы привычные, стереотипные формы восприятия этнических групп перестали быть столь вызывающими. На наш взгляд, изучение сути этнических стереотипов и механизмов их формирования является актуальным в связи с тем, что в современное время в деревне можно наблюдать переселенцев постсоветского времени из бывших союзных республик. В связи с этим можно ожидать процесс творения новых этностереотипов.

ЛИТЕРАТУРА
Аношин В.С. Материалы к вопросу о заселении территории Большереченского района // Известия Омского отдела Географического общества СССР. - Омск, 1961. - Вып. 4 (11). - С. 109-114.
Бардина П.Е. Быт русских сибиряков Томского края. - Томск, 1995. - 224 с.
Бережнова М.Л. О взаимоотношениях разных групп русских юга Западно-Сибирской равнины в конце XIX - начале XX вв. (по полевым материалам) // Региональные проблемы межнациональных отношений в России: Матер. Всерос. науч. конфер. - Омск, 1993. - С. 29-34.
Бернштам Т.А. Региональные и локальные группы в исторической динамике: Объективные и субъективные факторы выделения (На примере Северорусской зоны) // Полевые исследования Государственного музея этнографии народов СССР. 1985-1987 гг.: Тез. докл. науч. сессии. - Л., 1989. - С.36-38.
Болонев Ф.Ф. Старообрядцы Забайкалья в XVII - XX вв. - Новосибирск, 1994. - 148 с., ил.
Верник А.А. О происхождении и бытовании термина "чалдон" у русского населения Хакасско-Минсинского края // Сибирь в панораме тысячелетий: Матер. междунар. симпозиума. - Новосибирск, 1998. - Т. 2. - С. 120-124.
Золотова Т.Н. Сибирские старожилы и поздние переселенцы (к вопросу об особенностях материальной и духовной культуры) // Музей и общество на пороге XXI века: Матер. Всероссийск. науч. конфер. - Омск, 1998. - С. 62-63.
Липинская В.А. Об устойчивости малых конфессиональных групп в однонациональной среде (по материалам юга Западной Сибири) // Традиционная духовная и материальная культура старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. - Новосибирск, 1992. - С. 213-217.
Савранина Т.В. Этнический состав немцев Западно-Сибирской равнины // Сибирь в панораме тысячелетий: Матер. междунар. симпозиума. - Новосибирск, 1998. - Т. 2. - С. 408-413.
Сигутов П.Т. Типы сельского расселения в бассейне р. Тары (Омская область) // Материалы по географии населения. - Л., 1963. - Вып. 2. - С. 80-100.
Фурсова Е.Ф. Белорусские "москали" или сибирские "кержаки": кто они? // Сибирь в панораме тысячелетий: Матер. междунар. симпозиума. - Новосибирск, 1998. - Т. 2. - С. 496-501.

*  Данная работа выполнена при поддержке РГНФ, грант №  00-01-00385 а.

*Работа  опубликована в сборнике: Культурология традиционных сообществ: Матер. Всероссийск. науч. конфер. молодых ученых / Отв. ред. М.Л. Бережнова. - Омск: ОмГПУ, 2002. - С. 34-38.

©  А.А. Новоселова, 2001