Н.В. Майкова
Санкт-Петербург, Музей антропологии и этнографии (Кунсткамера)
К ПРОБЛЕМЕ ФОРМИРОВАНИЯ МУЗЕЙНЫХ КОЛЛЕКЦИЙ
(На примере японских предметов в собрании
Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого)

Проблема формирования музейных собраний является одной из интересных и малоизученных тем в музееведении. Её изучение позволяет ответить на многие вопросы, связанные с атрибуцией музейных предметов, формированием коллекций. Таким образом, эта тема является достаточно актуальной сегодня.

Отличительные особенности японских собраний во многом обусловлены историей развития отношений между Японией и другими странами. "Закрытие" Японии и почти полное отсутствие контактов между нею и другими странами в период со второй половины XVII в. до середины XIX в. привело к тому, что японские предметы и на российском, и на европейском рынках практически не были представлены. Тем не менее, вещи японского происхождения начали поступать в Петербургскую Кунсткамеру почти с самого основания музея (с 1879 г. - Музей антропологии и этнографии).

Крупных поступлений в петровскую эпоху не зафиксировано, но по отдельности или небольшими группами японские предметы поступали в музей на протяжении всего XVIII в. (Ксенофонтова Р.А., 1969. - С. 280). Согласно каталогу 1742 года, за 28 лет существования музея в Кунсткамеру поступило более 12 предметов японского или, вероятно, японского происхождения, в основном этнографического характера (Там же. - С. 284).

Японские вещи попадали в Россию через Китай, Европу или же непосредственно из Японии. Эти поступления были случайны и редки. Вследствие этого систематическое пополнение собраний японскими предметами в России было практически невозможно. Художественная и историческая ценность, качество предметов не учитывались. В музей поступали и высокохудожественные произведения искусства, и дешевые сувениры.

На основании анализа записей в "Инвентаре МАЭ" и литературы по теме, нами выявлены основные способы приобретения Музеем японских этнографических предметов: получение в дар; закупка (экспедиции и командировки сотрудников с целью поиска и приобретения предметов являются разновидностью закупки); обмен с другими музеями и организациями; передача предметов из различных учреждений; конфискация предметов у частных собирателей. Последний способ характерен для XVIII в., а также для послереволюционного периода - с 1917 г. через Музейный Фонд и Управление транспорта Чрезвычайной комиссии (УТЧК) в МАЭ поступило 289 предметов.

Проблемы атрибуции японских предметов связаны с тем, что восстановить количественный и предметный состав коллекций (особенно ранних) довольно сложно по следующим причинам:
1. Отсутствие единого учетного каталога в Музее на протяжении XVIII в. и большей части XIX в. Лишь с 90-х годов XVIII в. появление в музее японских предметов "пунктуально фиксировалось в официальных документах и, прежде всего, в протоколах Заседаний Конференции Академии наук" (Ксенофонтова Р.А. Указ. соч. - С. 280, 291).
2. Отсутствие в России специалистов по японской культуре. Отсюда - неизбежные ошибки в атрибуции, когда японские предметы выдавали за китайские и наоборот. (Там же - С. 281).
3. Пожар 1747 г., уничтоживший ранние этнографические коллекции и часть имевшейся документации.
4. Реорганизации музея в XIX в. В 1818 г. на базе восточных коллекций Кунсткамеры создан Азиатский музей при Академии Наук, в 30-е годы XIX в. его собрания переданы в Этнографический музей (в 1879 г. переименован в Музей антропологии и этнографии). В результате некоторые старые японские коллекции затерялись среди позднейших поступлений (Там же. - С. 296). Кроме того, некоторые художественные или "украшенные драгоценными камнями и металлами" предметы были переданы в Эрмитаж (Синицин А.Ю., 1999. - С. 13).

Как видим, большинство японских предметов попадало в музей случайно и небольшими группами. Однако в истории японского собрания МАЭ можно выделить ряд значительных поступлений.

Среди крупнейших поступлений ХVIII в. следует отметить вещи, принадлежавшие Дайкокуя Кодаю, капитану японского судна "Синсё мару" (год поступления - 1791, 22 предмета); собрание А. Лаксмана - главы российской дипломатической миссии в Японии (1792-1793 гг., 6 этнографических предметов); коллекцию доктора Штуцера (1795 г., 60 предметов). В XIX веке в музей поступили: собрания А. Булдакова (1803, 1809-10 и 1814 гг.); А.Н. Офермеера-Фишера (1842 г., 84 предмета, коллекция № 13), главнокомандующего Тихоокеанской военно-морской эскадрой адмирала барона О.Р. Штакельберга (1891 и 1893 гг., 132 предмета, № 213, 222); коллекция тканей, изделий из металла и оружия народов Индии, Индонезии, Китая и Японии из Берлинского музея народоведения (1895 г., 120 предметов, № 293). Особое место занимают "коллекции цесаревича Николая Александровича" (будущего императора Николая II), собранные в результате его путешествия по странам Востока в 1890-1891 гг.
Из поступлений ХХ в. выделим: коллекцию полковника С.А. Алексеева (1917 г., 433 предмета); регулярные и крупные поступления от сотрудников музея А.Е Глускиной, Г.О.Монзеллера, Л.Я.Штернберга; крупные передачи от Ленинградского Артиллерийского музея (1931 г., 234 предмета, № 4386) и от Государственной Академии Истории Материальной Культуры (1931 г., 38 предметов, № 4365). Много японских предметов поступило в МАЭ РАН из Государственного Музея восточных культур (1950 г., № 5944, 5947, 5951, 5955, 5958, 5965-5967) и от Южно-Сахалинского краеведческого музея (1954 г., № 6135, 6140,6148-9, 6168 и 6165).
В 2001 г. в МАЭ РАН насчитывается 233 коллекции, в которых имеются японские предметы. Из них около 62% коллекций поступило в музей от частных лиц, 19 % - от других музеев и 14 % от различных организаций и учреждений. Наибольшее количество поступлений датировано 1880-1920 гг. и, как нам представляется, это вызвано ростом интереса к Японии после "открытия" страны. На этот период приходится более 34 % общего количества японских предметов.

Говоря о способах поступления, можно выявить некоторые характерные особенности поступлений в дореволюционные и послереволюционные годы. Дореволюционные поступления (XVIII в. - 1917 г.) - это, в основном, поступления от частных лиц (76 %, из них 91 % - дары). Поступления от других музеев (9%) и различных организаций (8%) в этот период незначительны. После 1917 г. количество поступлений от частных лиц уменьшилось до 52%, значительно выросло число поступлений от музеев (27%) и различных организаций (10%). Дары составляют лишь 27%, среди них процент частных дарителей практически не изменился (92%). Значительно выросло число закупок: с 11% до 36%, из них 83% - от частных лиц. Среди поступлений от частных лиц преобладает покупка (57 %), пожертвования составляют 42%. С 1919 г. в МАЭ появляется такой способ поступления как передача: 35 % всех поступлений ХХ в.

Таким образом, формирование японского собрания МАЭ РАН происходило в основном за счет частных собраний, причем большую их часть составляли дары.

ЛИТЕРАТУРА
Ксенофонтова Р.А. Из истории собирания японских коллекций Кунсткамеры (XVII - начало XIX в.) // Сборник МАЭ. - Л., 1969. - Т. 35. - C. 280-303.
Синицын А.Ю. Оружие и боевое снаряжение японских самураев: Каталог. - СПб., 1999.

*Работа  опубликована в сборнике: Культурология традиционных сообществ: Матер. Всероссийск. науч. конфер. молодых ученых / Отв. ред. М.Л. Бережнова. - Омск: ОмГПУ, 2002. - С. 143-146.

©  Н.В. Майкова, 2001