С.Е. Ажигали

МЕМОРИАЛЬНЫЕ КАМНЕРЕЗНЫЕ ПАМЯТНИКИ КОЧЕВНИКОВ АРАЛО-КАСПИЯ КАК ИСТОРИКО-ЭТНОГРАФИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК

 На территории Западного Казахстана, прилегающих пространств размещен уникальный, исключительно репрезентативный комплекс мемориально-культовых сооружений кочевников и полукочевников II тыс. н. э. – казахов, туркменов, каракалпаков и др. Памятники, количество которых оценивается числом не менее 50 тысяч, в основном сконцентрированы на старинных некрополях и кладбищах и представлены разнообразными видами архитектурных сооружений: мечети, купольные мавзолеи, саганатамы, ограды типа “торткулак”, стелы-кулпытасы, надгробия, ящики-саркофаги и др. Комплекс в значительной степени представлен камнерезными постройками и имеет многоаспектное историко-культурное, историко-архитектурное и общеэтнографическое значение.

Вместе с тем, памятники аридно-степной зоны Арало-Каспийского региона (Манкыстау, Устюрт, Северное Приаралье и Прикаспий) являют собой экстраординарный источник конкретного историко-этнографического содержания, нагрузки. Подобная значимость уникальных камнерезных сооружений определяется при анализе информационно-декоративного их оформления; тамг, эпиграфики, "рисунков", орнаментального декора. Эти внешние компоненты объединены в общее понятие "текст" (или "текстура"), понимаемого не в сугубо семиотическом его значении, но преимущественно как неотъемлемая часть триады, присущей любым памятникам: структура-форма-текст. Каждый компонент текста отличается степенью информативности. Эпиграфику, тамги, рисунки следует считать адекватными видами информации, отражающими конкретные условия - пол, возраст, родовую принадлежность, нередко род занятий погребенного, иногда конкретную семантику надгробия. Орнаментальный декор, а также часть рисунков носят случайный для конкретного памятника характер, но отражают общесемантические признаки.

Основным объектом исследования текстуры изучаемых сооружений являются малые камнерезные формы - стелы, надгробия, ящики-саркофаги —, на которых элементы информационно-декоративного оформления представлены совокупно и взаимосвязано. Текст в значительной степени влияет на облик данных памятников, нередко определяет тип сооружения, играет важную роль в его индивидуализации. Он также важен в атрибутивном, датировочном плане.

Прослеживаются общие хронологические особенности развития текстуры камнерезных сооружений. Средневековье (XII - начало XVIII вв.): размещение в основном на плоскостях надгробий и саркофагов; несистемная, случайная обработка поверхностей, малая заполненность; доминирование изображений оружия, предметов кочевого быта, родовых знаков;

редкость арабографичной эпиграфики и орнаментального декора (бордюры). Новое время (2-я половина XVIII - начало XX вв.): переход основной (атрибутивной) части текстуры на стелы - кулпытасы; широкое развитие плоскорельефного декора и арабографичной казахской эпиграфики;

постепенное исчезновение сюжетных изображений. Размещение текстуры достаточно канонично - эпитафия располагается на западных и смежных гранях стел, тамга высекается под ней, остальные площади покрываются плоскорельефным, либо контурным декором; изображения оружия помещаются на восточной грани. Надгробия - "койтасы" же и сандыктасы преимущественно декорируются. Техника обработки поверхности развивается от контурной врезной к плоскорельефной. Имеет распространение двухгранно-выемчатая техника и объемные формы резьбы.

Тамги - один из наиболее ранних элементов текстуры памятников, характерный для всего периода. Тамга в условиях родоплеменной организации кочевников являлась самым значительным (в функциональном отношении), популярным компонентом внешней информации сооружения. Характерна довольно высокая, в особенности для казахских памятников, взаимовстречаемость эпиграфики и родовых знаков, что важно для атрибуции последних. Комплекс тамг на исследуемых памятниках представляет собой редкий по системности и достоверности источник по родоплеменной структуре, расселению, также этнической истории аралокаспийских кочевников средневековья и нового времени. Тамга на исследуемых памятниках имела несколько значений: основное- индикатор родовой, внутриродовой принадлежности; то же, но с признаками символа собственности (частные варианты знаков); мета посещения святыни;

заместитель кулпытаса (редко).

Выявляются три, в целом хронологически последовательных системы тамг - ранних туркменских племен огузского происхождения (фрагментарно); собственно туркменская система родовых знаков и комплекс тамг казахов Младшего жуза. На ранних манкыстауских памятниках XII - XV вв. обнаруживаются знаки племен: салоров; чоудоров; игдыров; байындыров - 01 и т.д., которые хорошо идентифицируются с "тамгами детей Огуза", приведенными у Махмуда Кашгарского (1960) и Рашид-ад-дина (1952). На их базе сформировалась система родовых знаков средневековых туркмен. Предположительно идентифицируются тамги отдельных племен и родов: сарыков; ходжа (баят?); иомутов (бага, салах, джафарбай, атабай) и др.

Особое значение тамги исследуемых памятников имеют для изучения системы родовых знаков казахов Младшего жуза, которая включает в себя около 30 тамг - "жиырма тогыз (29) тацбалы Кш[ жуз". Наиболее ранними являются знаки двух крупных племен: адай и табын (шомышты) - У (в различных вариантах). Они бытуют с эпохи позднего средневековья. С XVIII в. в Арало-Каспии широко распространяются памятники с тамгами других племен и родов Младшего жуза. Тамговый материал имеет особую важность при сопоставлении с топографией мемориальных комплексов - выясняются многие стороны их формирования и функционирования/и соответственно родорасселения (показательны, в частности, некрополи Кусшы-ата, Карасакал, Абат-Байтак).

Эпиграфика — важнейший многоплановый источник историко-этнографического (в совокупности с тамгами) и филологического значения. В основном она представлена надписями на стелах-кулпытасах, реже на других видах памятников (надгробия, мавзолеи, мечети и т.д.). Наиболее репрезентативна мемориальная арабографичная эпиграфика, которая получает заметное распространение в XVI - XVII вв. на туркменских надгробиях. Массовое же ее распространение происходит с середины XVIII в. в казахских памятниках - преимущественно кулгтытасах. Язык эпиграфики: арабский (религиозные изречения), казахский и туркменский;

почерка: врезной, плоскорельефный насх (доминирует), орнаментальный сульс и полукуфи (редко). По содержанию тексты делятся на коранические (формула единобожия и басмала), бытовые (эпитафии), комплексные (религиозно-бытовые).

Наиболее разнообразной и распространенной является казахская эпиграфика, представленная в основном надписями на кулпытасах с размещением на западных и смежных гранях горизонтальными рядами, изредка - вертикальными строками. Эпитафии достаточно информативны - имя погребенного, родоплеменная принадлежность, зачатую возраст умершего, год, имя установителя памятника, другие сведения. В этом плане они имеют первостепенное атрибутивное значение (принадлежность памятника, датировка). В биографических данных отмечаются имя покойного, его отца, редко - деда в следующих конструкциях: "...Тобаберген Кжкбай баласы...", "Жэнкей Тогызбай -углы..." В конце надписи обычно регистрируется установитель памятника - заказчик ("жазушы", "к,ылушы", "коюшы"), как правило сын. Имя мастера-резчика ("уста", "тасшы") указывается очень редко.

Изучение массового эпиграфического материала позволяет выявить особенности этносоциальной структуры Младшего жуза. Место умершего в ней определяется стереотипной трехуровневой конструкцией: "руы/ругы" - "тайфа/тайпа" - "аймак,", "бел1м" (род-племя-колено, отдел). Традиционное значение этих терминов существенно отличается от современного - так, "ру" - v , носило в прошлом расширительный смысл: скорее "племя" ("соплеменность"?), "основной род" по С.Аманжолову (1959), нежели отдельный "род"; а слово "тайфа" (совр. Каз;. "тайпа") обозначало отдельный "род", являвшийся частью "племени" — "ру". Элементарной этнической (этнотерриториальной) единицей являлся "аймак," - "колено, отдел" (которое можно сопоставить с понятием т.н. "расширенной общины") и как синоним последнего, (но без территориального значения)..

Западноказахская эпиграфика важна для изучения аспектов погребального обряда (половозрастная стратификация памятников и т.д.). Особое значение она имеет для уточнения биографий исторических личностей, например, кулпытасы на могиле Бокей-хана и его жены, батыров Барака, Асау, Сююнкара, Тулепа, Коная, композиторов Курмангазы и Даулеткерея, известного Кобай-зергера и др. Выявляются особенности "языка надгробий" и лексики (огузо-кыпчакские архаизмы, "татаризмы" и т.д.), палеографии, декоративные свойства эпиграфики.

Предметно-сюжетные изображения ("рисунки") встречаются на памятниках всего периода и отличаются большим разнообразием. Связывать появление "рисунков" или их "исчезновение" с распространением ислама (запрет класть вещи в погребение, изображать живые существа) не совсем верно, поскольку в них отражались в целом более древние стойкие верования и особенности развития искусства в условиях кочевого уклада. В основном "рисунки" распространены в южной части ареала - к югу от Эмбы. Здесь они многообразны, тогда как на севере преимущественно представлены изображения оружия, бытовых предметов, сюжетные сцены отсутствуют.

Иконографии "рисунков" присущи следующие особенности: детальная этнографическая достоверность, семантическая направленность, обусловленность сюжетов, тематичность и сочетаемость типов "рисунков", социальная атрибутивность. Выделяется несколько основных тем, направлений предметно-сюжетных изображений: 1. Оружие и аксессуары всадника занимают особое место, появляясь на наиболее ранних памятниках. На казахских кулпытасах нередко изображаются в эмблематичной композиции, отражая традиционное понятие "бес к,ару" - пять видов оружия воина-кочевника. 2. Орудия производства встречаются довольно редко: инструмент для тамгирования — дак,, орудия зергера (уста) и т.д. 3. Бытовые предметы и украшения достаточно многочисленны: ножницы, гребни, зеркала, ювелирные изделия, утварь, обувь и др. 4. Культовые изображения редки, но показательны: раскрытая ладонь (пендже), контуры мечетей, мавзолеев, четки (таспик). 5. Изображения животных: конь (доминирует), козел, архар, верблюд. 6. Изображения человека достаточно редки, зачастую условны (всадники и т.д.). 7. Сцены нечасты, но весьма информативны (бой, охота, схватка конников — сайыс и др.)

Орнаментальный декор на малых формах архитектуры Западного Казахстана появляется на архаичных надгробиях XIII - XV вв., где характеризуются элементарностью, крупным рисунком, бордюрной композицией (цепочки треугольников, косые насечки, жгутовой декор, розетки). Наибольшее распространение он получает на казахских кулпытасах и надгробиях XVIII - начала XX вв. Формы, мотивы, структура декора соответствуют общей стилистике казахского орнамента и не создают какого-то особого направления орнаментики камнерезных памятников. Обнаруживается тесная связь с казахской деревянной резьбой, орнаментикой ковро-во-войлочных изделий (свето-теневая двуплановость при плоскорельефной резьбе).

В орнаментике памятников примерно равное значение играют "зооморфные", растительные, геометрические мотивы и реже "космогонические"; нередко они образуют взаимопереходные композиции. Характерно, что узор "к,ошк,ар мушз" (бараний рог) не получает в камнерезном искусстве самодовлеющего развития, тогда как важное формообразующее значение приобретает орнамент "туйе табан" (верблюжий след) с космогоническим звучанием. Очень развит растительный декор - в кулпытасах он нередко приобретает натуралистические формы и связан с их семантикой. Большую роль в орнаментике памятников конца XIX- начала XX вв. играла яркая цветовая окраска рисунка и фона, которая придавала мемориальным сооружениям особую парадность. В основе красок (красной, желтой, зеленой, изредка синей и т.д.) лежали естественные минеральныеи растительные пигменты. В целом генезис орнаментального декора памятников характеризуется последовательным усложнением структуры, композиции, техники и находит свое наибольшее выражение в искусстве камнерезания.

Важный этнографический интерес представляют особенности камнерезного искусства Западного Казахстана. Освещены истоки малой и монументальной глиптики в регионе в целом — в эпоху бронзы, ранних кочевников, древнетюркский период. Подъему данного вида народного искусства в Арало-Каспии во II тыс. н.э. способствовало обилие пород поделочных камней: песчаника - к,ум тас (сур к,ум тас), ракушечника (известняка-ракушечника) - улу тас (к,ызгылт к.абыршык, улу тас), мелового камня -бор тас и т.д.

В западноказахском камнерезном искусстве отразились характерные черты синкретизма народного изобразительного творчества: многоплановая общественная детерминированность, глубокий традиционализм, коллективная форма выражения. Подъем данного вида искусства (как и в соседних регионах) падает на XIX в., когда были усовершенствованы основные технические операции - опиловка каменного блока, тёска, резьба (в особенности плоскорельефная). Оформились два основных стиля монументальной глиптики: традиционный, характерный для манкыстау-устюртского района, и изящный - для северной половины Арало-каспия.

Большую роль в массовом развитии мемориального камнерезного строительства сыграла его рациональная организация. К началу XIX в. на Мангышлаке начали образовываться артели профессиональных строителей-камнерезов, работавших на заказ. Процесс изготовления памятника делился на три этапа: заготовка блоков будущего сооружения в карьерах, перевозка их в аул (родовое кладбище) заказчика, доработка, установка на месте. Разнообразны были инструменты камнерезов: топоры, тёсла, долота, зубила, молоты, пилы, резцы, рашпили, шилья, скобели, ножи. Истории известны имена замечательных камнерезов, зодчих Западного Казахстана, которые выделились из среды способных мастеров (уста): "тасшы" (камнерезы), "тамшы" (мастера по сооружению мавзолеев). Высочайшего профессионализма достигли народные архитекторы, камнерезы Манкыстау и Устюрта: Есентемир, Жылкыбай Доралулы, Каражусуп и школа его сыновей, Саки и его сыновья. Кара и его потомки, Шалданбай, Калмаганбет, Косымбай, Дильмагамбет Есембетулы, Есентемир Дутбай, Даулетнияз, Нурнияз Избасарулы и др. Менее известны имена мастеров северных районов: Мыктыбай-тасшы, Сарсембай Кангелулы, Айдос Муратулы.

* Работа впервые опубликована : Интеграция археологических и этнографических исследований: Сб. науч. тр. / Под ред. А.Г. Селезнева, С.С. Тихонова, Н.А. Томилова. - Нальчик; Омск: Изд-во ОмГПУ, 2001. - С. 246-250.

 © С.Е. Ажигали