Глава 5 "Языковая адаптация переселенцев в иноэтничной языковой среде".
Этноязыковые процессы являются одной из важнейших составляющих этнических процессов, поскольку язык стоит в одном ряду с основными этническими определителями - этническим самосознанием, хозяйственно-экономическим укладом, спецификой культуры и быта, а также этнопсихологическими особенностями этнофоров.

Необходимо отметить, что при изучении языка важны три аспекта:

1) структурный, выражающий изменения лексики, фонетики, морфологии, синтаксиса и др.;

2) функциональный, который понимается как развитие социальных функций языка, соотносимых с различными сферами человеческого общения;

3) поведенческий, состоящий в речевом поведении, которое включает в себя языковую компетенцию (знание языка), речевую деятельность (употребление языка) и психологическую предрасположенность (отношение к языку) [Губогло, 1984].

Наиболее актуальным для нашего исследования является изучение проблемы национально-русского двуязычия среди сибирских чувашей, немцев, латышей и эстонцев, выявление тенденций и путей его развития. В этой связи, важно получить четкое представление о реальном соотношении национальных и русского языков в жизнедеятельности изучаемых массивов. Не менее интересен вопрос об устойчивости национального языка в условиях дисперсного расселения его носителей в иноэтничной среде.

Изучение этноязыковых процессов в исследуемых этнических группах Западной Сибири велось, в первую очередь, методами этносоциологии. Кроме данных опросов, нами привлекались материалы переписей населения разных лет, что позволило проанализировать ход этноязыковых процессов в ретроспективе. Так, данные переписи 1926 г., давая представление об этноязыковой ситуации в первые годы советской власти, в какой-то мере характеризуют этноязыковые процессы досоветского периода.

Большое значение имели материалы по истории национальной школы в изучаемых переселенческих группах, поскольку, по нашему мнению, именно эта система способствовала более успешной языковой адаптации переселенцев при сохранении и трансляции особенных национально-культурных черт.

Чуваши Западной Сибири. Чувашская национальная школа в Западной Сибири до установления советской власти фактически не существовала. Первые школы, официально использующие в обучении родной для переселенцев язык, стали создаваться в чувашских (и в иных национальных) селениях по инициативе СибОНО Подотделом просвещения национальных меньшинств. Потребность в культурно-просветительном и образовательном обслуживании у чувашей Западной Сибири была огромной: процент грамотных среди в 1923 г. них был равен 9,5. Уже в 1922 - 1923 учебном году в Западной Сибири существовало около 40 школ первой ступени с преподаванием на чувашском языке и 12 базовых чувашских изб-читален. Однако процесс создания системы национальных школ и учреждений национального культпросвета был резко оборван введением новой экономической политики советского правительства. Культурно-просветительные учреждения и школы были сняты с государственного снабжения и переданы на содержание населения.

Однако и эти усилия привели к заметным изменениям в культурном облике сибирских чувашей: грамотных среди них стало больше. Среди сельских жителей этот показатель составил 22,8%, а среди городских - 46,9% [Всесоюзная.., 1929, c. 68 - 87, 192 - 199]. К концу 1920-х гг. положение с обеспечением образовательных потребностей чувашского населения Западной Сибири стабилизировалось: практически во всех обследованных нами селениях были построены и действовали школы различного уровня, создана сеть пунктов по ликвидации неграмотности, изб-читален. Однако в большинстве школ чувашских селений преподавание велось на русском языке, чувашский же язык лишь в редких случаях преподавался как родной.

Такой подход, естественно, не способствовал закреплению за чувашским языком приоритетов в складывающемся чувашско-русском двуязычии. Большое значение здесь имело и то, что при водворении переселенцев из европейской части страны на новое местожительство, как правило, не учитывались особенности их национальной, языковой и территориальной принадлежности. Все это вынуждало чувашское население в Сибири использовать русский язык не только в межэтническом общении, но и как средство внутриэтнической коммуникации. Соответственно уменьшалось количество людей, признававших чувашский язык родным. По переписи населения 1926 г., для сельских чувашей исследуемого региона этот показатель равнялся 91,6%, а в 1959 г. - лишь 72,4%. На развитие этой ситуации в огромной мере повлияли потери населения в период Великой Отечественной войны, нарушившие механизм межпоколенной трансмиссии родного языка.

В конце 1950-х - середине 1970-х гг. на развитие этноязыковой ситуации у чувашей Западной Сибири стали оказывать влияние и другие, ранее не существовавшие (или несущественные) факторы - сплошная электри- и радиофикация сел, появление телевидения, внутриобластные миграции (из сел в города, в райцентры и т.д.).

Большое негативное воздействие оказала кампания по расселению и ликвидации "неперспективных" деревень, в результате которой чуваши, жившие в Сибири моноэтничными поселениями, стали попадать в иноязычную (как правило, русскую) среду. Необходимо заметить, что все, без исключения, радио- и телепередачи местных и общесоюзных станций велись в этот период на русском языке.

Результаты нашего обследования были следующими: чувашский язык считают родным 80,2% опрошенных, причем этот показатель варьирует от 58,6% (мужчины 25 - 29 лет) до 96,8% (женщины старше 60 лет). Свободно владеют чувашским языком (свободно говорят, читают и пишут) лишь 33,8% респондентов, а 3,7% - не владеют им вовсе. Половина же опрошенных чувашей Западной Сибири (50,8%) владеют чувашским языком лишь на разговорном уровне. Что же касается русского языка, то им свободно владеют 82,2% респондентов.

Что же касается реальной речевой деятельности чувашей Западной Сибири, то здесь мы видим отчетливую тенденцию к возрастанию роли русского языка. Особенно ярко это проявляется в такой закрытой, казалось бы, сфере, как внутрисемейное общение. Между родителями и детьми он явно превалирует над чувашским языком: 52,2% респондентов общаются на русском языке, а на чувашском - лишь 36,8%.
На основе этих данных мы можем с достаточной степенью вероятности предсказать дальнейшее развитие языковой ситуации в сторону большей степени языковой ассимиляции чувашей Западной Сибири со стороны русских. При этом и далее будет существовать реальный билингвизм в межличностном внутри- и внесемейном общении.

Немцы Сибири. Ситуация в сфере национального образования у российских (и сибирских) немцев была принципиально иной изначально - развитая сеть евангельско-лютеранских школ, приходских училищ и даже детских садов [Смирнова, 2002, с. 56] - способствовала сохранению и развитию языка, несмотря на постоянные попытки властей унифицировать преподавание с общероссийским. Важным средством развития языка была развитая система немецкоязычной периодики и книгоиздания в России. В целом уровень грамотности немцев-колонистов был исключительно высок для того времени: так, например, 73,9% немцев Самарского уезда в 1890 г. были грамотными (средняя поуездная грамотность равнялась 6,8%).

Однако к концу 1920-х гг. (также, как это описано применительно к чувашам) система национального образования в Сибири была значительно редуцирована, а вскоре (в 1930-х) ликвидирована совсем.

В дальнейшем огромное влияние на развитие языковой ситуации стали указывать универсальные для всех переселенцев факторы - активное вовлечение их в экономические процессы, развитие русскоязычных коммуникативных сетей, внутриобластные миграции.

По данным нашего этносоциологического опроса среди немцев, 84,6% сельских респондентов считают родным языком немецкий (от 95,3% в группе женщин старше 60 лет до 75,6% в группе мужчин 25 - 29 лет) и лишь 15,4% - русский.
Положение с языковой компетенцией немцев следующее:  свободно владеют немецким языком (читают и пишут) лишь 43,9% респондентов, не владеют им совсем 3,4% опрошенных. Около 38% респондентов разговаривают на немецком языке, а около 15% - лишь понимают его и могут объясняться. Подавляющее большинство информаторов (89,9%) получили образование на русском языке.

Важнейшей составной частью этноязыковых процессов, как уже говорилось выше, является двуязычие. Так, во внутрисемейном общении предпочтение отдается немецкому языку: 64,9% респондентов говорят дома с родителями по-немецки, 61,7% - говорят по-немецки с женой (мужем). Однако в общении с детьми прослеживается тенденция предпочтения русского языка: 61,1% респондентов говорят с детьми по-русски, а в средних возрастных группах опрошенных, имеющих, как правило, несовершеннолетних детей, эта цифра равна 75 - 80%.

Говоря о развитии билингвизма вглубь и вширь, нужно отметить, что у сибирских немцев наблюдаются обе эти тенденции, поскольку хорошее знание русского языка (99,9% опрошенных владеют им в той или иной степени) сочетается с очень высоким для второго языка уровнем языковой компетенции: 90,8% респондентов владеют русским языком свободно.

Относительная стабильность немецко-русского билингвизма в течение жизни нескольких поколений позволяет рассматривать его не только как этносоциальное явление, но как этнический признак российских немцев. В современный период немецко-русский билингвизм превратился в стойкое массовое явление, чему немало способствовали разрушение этноизолирующих барьеров и русификация школьного образования.

Сибирские прибалты. Первая школа в колониях прибалтийских переселенцев открылась в 1845 г. в дер. Рыжково. Преподавание велось на эстонском, латышском и финском языках. Обычным явлением была национальная школа в деревнях сибирских прибалтов и в дальнейшем.

Таким образом, несмотря на серьезные проблемы в сфере народного образования и организации культурно-просветительной работы, к середине 1930-х гг. прибалтийские поселения в Сибири обладали разветвленной сетью национальных школ и культурно-просветительных учреждений (клубы, избы-читальни, библиотеки, кружки и пр.), национальной прессой и сравнительно высоким культурным уровнем населения. Но, также как и в иных описанных нами случаях, вся эта система была ликвидирована в 1930-х годах.

В дореволюционное время сибирские латыши и эстонцы в основном плохо владели русским языком или не владели им совсем [Лоткин, 1996]. Поэтому, оказываясь в русскоязычной среде, они попадали в затруднительное положение. Следует отметить при этом, что переселенцы из Прибалтики зачастую хорошо владели немецким языком, что, правда, не оказало какого-либо значимого влияния на сложение общей языковой ситуации, внеся в нее лишь свою особенную черту.

В дальнейшем, после того как в 1930-х гг. была ликвидирована система национальных школ и нормой стал переход на русский язык обучения, процесс сближения сибирских прибалтов с представителями других национальностей стал развиваться более активно, что серьезно изменило этноязыковую ситуацию в этих группах. В конце 1960-х гг., когда в результате укрупнения колхозов, существовавший ранее языковой барьер между прибалтами и другими национальными группами Сибири был практически ликвидирован. Так, например, уже в 1970 г. 90,4% эстонцев и 89,1% латышей Омской области владели русским языком в качестве основного или второго, при этом латышским языком владело только 62,7% латышей, а эстонским - 82,1% эстонцев.

В результате проведенного нами опроса выяснилось, что 91,6% латышей и 90,1% эстонцев свободно владеют русским языком. Своими национальными языками свободно владеют 46,3% эстонцев и 29,4% латышей. Еще 37,5% эстонцев и 30,6% латышей свободно говорят на национальном языке, но не читают и не пишут на нем.
У сибирских эстонцев, кроме национального и русского языков, функционируют также финский, латышский и немецкий языки. В различной степени этими языками владеют 8,5% информаторов.

34,6% сибирских латышей в различной степени владеют латгальским (верхнелатышским диалектом латышского языка) и эстонским языками.
Анализ данных по функционированию национальных языков показал, что как латышский, так и эстонский языки активно вытесняются русским языком из бытовой и производственной сферы. Например, на производстве только 24,2% латышей и 34,7% эстонцев говорят на национальном языке, в то время как на русском этот показатель равен соответственно 88,8 и 87,7%.

На основе этих данных мы можем с достаточной степенью вероятности предсказать дальнейшее развитие языковой ситуации в сторону все большего замещения национальных языков русским и дальнейшего развития процесса языковой ассимиляции сибирских прибалтов со стороны русских.

Украинцы Западной Сибири. Результаты наших исследований показали, что, находясь в иноэтнической среде, практически все украинское население свободно владеет (т.е. говорит, читает, пишет) русским языком: 86,7% опрошенных в 1976 г. и 95,5% в 1987 г. Необходимо отметить, что, как и в других описываемых нами случаях, представители старшего поколения украинцев, особенно люди старше 60 лет, русским языком владеют хуже.

Свободно владеющих языком своей национальности среди украинцев оказалось лишь 30,6% в 1976 г. и 17,7% в 1987 г., в основном  - люди старшего возраста. Большинство опрошенных - 53,1% в 1976 г. и 40,1% в 1987 г. - говорили, но не умели читать и писать на украинском языке. 3,3% респондентов совсем не знают своего национального языка, не могут на нем объясниться (по материалам 1987 г.) Таким образом, для украинцев-переселенцев более характерно всестороннее знание русского языка, чем знание национального языка.

Данная тенденция обусловлена ролью общеобразовательной школы: в районах проживания украинцев в школах преподавание всех предметов ведется на русском языке. Также, как и в остальных группах, национальные украинские школы на территории Западной Сибири прекратили свое существование в начале 1930-х гг., в связи с чем лишь 2,8% опрошенных в 1987 г. отметили, что получили начальное образование на украинском языке.

Постоянное общение с представителями русской национальности, численное преобладание последних, потребности производства, хозяйственного и культурного развития способствовали сложению ярко выраженной тенденции - постоянного развития национально-русского двуязычия. Развитие идет по линии все большего овладения украинцами русским языком как языком межнационального общения.
Что же касается речевого поведения, то согласно данным нашего исследования, масштабы использования языков в анализируемых сферах неодинаковы. На функционирование языков, а также на язык чтения решающее воздействие оказывает характер этнической среды. В целом украинское население довольно широко пользуется в семейно-бытовой сфере языком своей национальности. При использовании русского и украинского языков в семьях можно наблюдать своеобразное межпоколенное разделение функций: со старшими членами семьи 59,3% среднего поколения говорят на украинском языке, а со своими детьми только 42,2% опрошенных говорят на украинском языке.

Четко определилась тенденция глубокого проникновения русского языка в различные сферы речевого общения. В настоящее время он становится доминирующим даже в семейно-бытовой сфере, так как знание русского языка в данных условиях служит важнейшим фактором успешной социальной адаптации. Использование языка своей национальности (в нашем случае украинского) в производственной сфере еще менее значительно, чем в семейно-бытовой.

По данным опроса 1976 г. 70,5% украинцев назвали родным языком украинский, а 29,5% - русский. К моменту опроса 1987 года этноязыковая ситуация изменилась следующим образом: украинский язык родным назвали 52,4% респондентов, а русский 47,6% опрошенных. Эти данные позволяют утверждать, что национальный язык не всегда выступает в качестве родного, в тех случаях, когда этническая группа находится в иноэтническом окружении. Тот факт, что среди украинцев большой процент лиц, назвавших родным русский язык, можно объяснить не только сравнительной легкостью преодоления ими языкового барьера и генетической близостью украинского и русского языков, но и тем, что они иногда причисляют себя к более широкой этнической общности - восточнославянской. Это особенно отчетливо проявляется в том случае, если украинцы находятся в иноэтнической среде [Захарова, 1985].

Тенденция расширения функционирования русского языка налицо и, безусловно, следует ожидать дальнейшего углубления данного процесса. Первостепенную роль в восприятии украинцами Западной Сибири русского языка сыграла продолжительность этнокультурных и этноязыковых контактов с русскими, а также дисперсный характер расселения. 

© Д.Г. Коровушкин, 2004 г.

К главе 4 >>>

К разделу "Заключение" >>>