ЭТНОГРАФИЯ ДЕТСТВА НЕМЕЦКОГО НАСЕЛЕНИЯ
ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В XX – НАЧАЛЕ XXI ВВ.

Специальность 07.00.07 – этнография, этнология и антропология

АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук

Работа выполнена на кафедре
этнографии и музееведения
ГОУ ВПО «Омский государственный
университет им. Ф.М. Достоевского»

Научный руководитель:
кандидат исторических наук, доцент
Смирнова Татьяна Борисовна

Защита состоялась 16 октября 2007 г.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. В России сформировался новый тип семьи, основанный на малодетности, позднем вступлении в брак или осознанном безбрачии. Последствия этих процессов сказываются в настоящее время. С одной стороны, это увеличение числа детей без семьи, воспитывающихся в государственных учреждениях, рост детской беспризорности и безнадзорности в семьях, один из самых высоких в мире уровень абортов, а с другой, как ни парадоксально, – формирование у части родителей особой эмоциональной связи с ребенком, повышение статуса детства в обществе, «детоцентризма» как основы репродуктивной мотивации нового типа [1]. В обстоятельствах, когда общество сталкивается с серьезными демографическими проблемами, изучение культуры детства приобретает особое значение в формировании позитивного отношения к рождению ребенка. Кроме того, значимость детства трудно переоценить, так как это важнейший период в становлении личности и культуры общества в целом.

Степень изученности темы. В XIX в. семейный быт становится предметом специального изучения этнографов, историков, фольклористов. Первыми учеными, которые уделили внимание детству в своих работах, были Г. Спенсер, Э. Тайлор, Ш. Летурно, Д. Фрэзер [2]. Работа Арнольда ван Геннепа «Обряды перехода» на долгое время определила методологические принципы изучения обрядов семейного цикла; в определенной степени это исследование имеет актуальность и в наше время [3].

Довольно широко освещался мир детства в дореволюционной отечественной этнографии и фольклористике. Информацию такого рода содержат социологические материалы бюро В.И. Тенишева, собранные на рубеже XIX–XX вв. [4]. Значительный вклад в развитие этнографии детства в этот период внес Е.А. Покровский [5].

Период 1920–1930-х гг. характеризуется активным всплеском интереса к детству со стороны ученых, как за рубежом, так и в нашей стране. Это явление можно объяснить изменением установок в отношении семьи. В СССР интерес к этой проблематике можно объяснить и тенденциями в области государственной политики, которые были направлены на создание «новых личностей», «нового советского человека». В 1920-е гг. советские ученые существенно расширили проблематику, выдвинув изучение народной педагогики и детского фольклора в качестве самостоятельной темы исследований. В эти годы начался целенаправленный сбор и изучение детского фольклора Г.С. Виноградовым и О.И. Капицей [6].

В зарубежных странах в конце 1920-х г. начался поворот от эмпирического изучения этнографии детства и воспитания к теоретическим исследованиям. Наибольшее влияние на развитие этнографии детства оказала американская исследовательница М. Мид [7]. Для американских и европейских кросс-культурных исследований детства этого периода характерен социологический подход.

Широкую известность в научном мире получило историко-культурное направление изучения детства. В первую очередь это работы Ф. Арьеса [8]. Для нашей работы большое значение имеют исследования по этой тематике, проводившиеся в Германии (Д. Рихтер, Д. Мартин, И. Хардах-Пинке, Г. Штраус, И. Вебер-Келлерман) [9]. В последние несколько лет появились первые публикации по этой теме, переведенные на русский язык [10].

Возвращаясь к опыту, накопленному в нашей стране по теме исследования, необходимо отметить, что наука в советский период практически не использовала зарубежные теории и методы изучения этнографии детства. В советской литературе представлен большой фактический материал об этнопедагогике различных народов СССР, обрядах детского цикла, способах трудового воспитания детей. В советский период делались определенные попытки обобщения народной педагогики разных народов [11]. Эти тенденции привели к тому, что в середине 1970-х гг. этнопедагогика была выделена в особую отрасль этнографической науки [12]. На первом этапе ее развития работы носили описательный характер и были посвящены опыту какого-либо одного народа. Сравнительные исследования практически отсутствовали, поэтому педагогика разных народов выглядела очень похожей, а нередко и одинаковой. Затем ученые стали более четко разграничивать социально-структурные, прагматические и культурно-символические аспекты возрастных обрядов и ритуалов [13].

В 1990-х гг. проблематика этнографии детства в российской науке значительно расширилась, стал широко использоваться опыт зарубежных, в основном американских, антропологов. В последние десятилетия ученые, занимающиеся этнографией детства, возвращаются в своих работах к обособлению детской культуры, которая включает в себя детский фольклор, игры, рисунки. В результате изменяется общая методология изучения детства. Ранее в исследованиях ребенок выступал как объект заботы и попечения со стороны взрослых, а в настоящее время – как субъект, носитель и творец собственной субкультуры. Ведущим российским специалистом в области этнографии детства является И.С. Кон; именно им были разработаны основные методологические и теоретические вопросы [14].

В последние несколько лет наблюдается рост интереса к проблемам детства: организуются конференции, издаются сборники, создаются специальные центры изучения детства. Разрабатываются новые интересные направления, например, этнолингвистический анализ мира детства (И.С. Карабулатова) [15]. Все интенсивнее и пристальнее стала изучаться этнография детства русского народа разных регионов России [16]. Большое внимание уделяется различным формам фольклора, особенно играм и малым формам (считалки, потешки, страшилки и т.д.) [17]. При этом еще одной особенностью российской этнографии детства является небольшое количество кросс-культурных исследований [18].

Этнография детства немецкого населения Западной Сибири не становилась объектом специального исследования. Тема воспитания детей упоминается в работах Я.Е. Дитца, И.Р. Плеве [19], в описании жизни немецких колонистов в Поволжье. Существует несколько работ по гендерной истории, в которых авторы касаются детства немецкого ребенка [20]. Авторы, занимающиеся историей религии, также затрагивают тему религиозного воспитания ребенка; в первую очередь это работы О.А. Лиценбергер [21].

Проблемы этнографии детства тесно связаны со школьным образованием, вопросы которого достаточно подробно разработаны в историографии (И.В. Черказьянова, Н.Э. Вашкау, С.Г. Веснина, Е.В. Русских, А.М. Сафронова, Л.П. Белковец, О.А. Гербер, А.И. Савин) [22]. С точки зрения получения фактического материала, для нашего исследования интересны публикации воспоминаний российских немцев, проводимые И.В. Черказьяновой [23]. Кроме того, у нее есть работы, касающиеся непосредственно темы детства [24].

Особое значение для нашей работы имеют исследования омских этнографов, разрабатывающих различные проблемы культуры немецкого населения Западной Сибири (Т.Б. Смирнова, С.А. Рублевская, И.Н. Чернова) [25].

Подводя итог историографическому обзору, отметим разнообразие разрабатываемых тем политической, социально-экономической, духовной истории. Исследователями затрагивались проблемы культуры и этнографии российских немцев. При этом вопросы этнографии детства немцев Сибири не становились объектом специального исследования. Таким образом, данная работа позволит восполнить пробелы в этнографическом изучении детства у немецкого населения Западной Сибири.

Объектом исследования является детство как явление этнической культуры немецкого населения Западной Сибири, или этнография детства.

Предметная область включает в себя конкретное содержание и динамику семейного, школьного, общинного воспитания и детской субкультуры у разных групп немцев, которые имеют определенные локальные особенности. В предметную область также входят способы, методы и механизмы трансляции этнопедагогического знания от поколения к поколению, с учетом социально-политических, экономических, культурных факторов, влияющих на этот процесс.

Целью работы является реконструкция этнографии детства немецкого населения Западной Сибири, анализ модели социализации, характеристика детской субкультуры и определение тенденций их развития.

В связи с этим были поставлены следующие задачи :

• реконструировать, проанализировать и обобщить опыт воспитания детей у немцев Западной Сибири;
• выявить локальные особенности модели социализации с учетом конфессиональной принадлежности групп;
• определить основные тенденции, факторы и направления в развитии этнопедагогической системы немцев Западной Сибири;
• охарактеризовать систему школьного образования в немецких населенных пунктах, выявить влияние школы на развитие немецкого ребенка в разные хронологические периоды;
• раскрыть этнокультурные компоненты в детской субкультуре немецкого населения Западной Сибири.

Хронологические рамки работы включают период с начала XX до начала XXI вв., которые обусловлены хронологией расселения немцев в Западной Сибири, т.е. со времени их массового переселения до настоящего момента. Довольно широкие хронологические рамки дают возможность проследить динамику и тенденции в этнографии детства немецкого населения Западной Сибири.

Территориальные рамки охватывают районы компактного расселения немецкого населения в Западной Сибири: Алтайский край, Новосибирскую, Омскую области (в границах современного территориально деления). Основная масса немецкого населения сконцентрирована именно на этой территории. В Омской области и Алтайском крае существуют немецкие национальные районы. В Томской, Тюменской и Кемеровской областях немцы расселены дисперсно по разным районам, большинство из них проживает в городах.

Методологическая основа исследования. В современных условиях при накоплении огромного количества фактов в науках о человеке возникает необходимость выработки общей методологии и разрушения ведомственных границ и специализации. В своем исследовании мы руководствуемся такими научными принципами, как принцип историзма и принцип социальной обусловленности, в которых заложена возможность исторического, социогенетического анализа личности ребенка и его отношений в мире. Поскольку развитие личности осуществляется в группах (семья, община, детский коллектив), иерархически расположенных на ступенях онтогенеза, группы, в том числе и детская, рассматриваются как развивающиеся системы, формирующие культурную и социальную ситуацию развития личности ребенка. Это позволяет рассмотреть детство в этнографическом пространстве, то есть увидеть личность ребенка через призму существующих культур, способов социализации ребенка, влияющих на его развитие.

В качестве основных научных методов в данном исследовании применялись методы социокультурного и сравнительно-исторического анализа. В связи с этим, работа предполагает комплексное изучение детства, то есть рассмотрение всех аспектов, влияющих на рождение, воспитание, образование ребенка. В первую очередь, это социально-экономические, политические, демографические и культурные факторы. Метод исторической реконструкции позволяет воссоздать главные социальные институты и особенности их функционирования в области воспитания детей и собственного воспроизводства. Ребенок при этом является не только пассивным созерцателем культурных событий, проходящих перед его глазами, он их оценивает, и чем ярче эти события, тем глубже детские впечатления и сформированное этническое сознание, отраженное в его картине мира и детском творчестве.

Важнейшей методологической дефиницией для нашего исследования является понятие «социализация». Процесс социализации человека условно можно представить как совокупность четырех составляющих: стихийная социализация; относительно направленная социализация; относительно социально контролируемая социализация; сознательное самоизменение человека [26]. В результате человек приобщается к общественной жизни, учится понимать культуру, усваивает нормы поведения в коллективе, утверждает себя и играет различные социальные роли.

Важнейшим институтом первичной социализации является семья, она способствует индивидуальной и одновременно социальной дифференциации содержания, задач и методов воспитания в зависимости от имущественного и социального статуса отдельной семьи. Однако существует необходимость вторичной социализации, основными агентами которой являются религиозная община, школа и другие институты.

Сравнительно-историческое изучение стиля воспитания детей у разных народов и на разных стадиях развития предполагает дифференцированный анализ: целей и задач социализации, ее средств и методов, ее агентов и институтов, результатов и эффективности социализации.

Говоря о процессе социализации, необходимо учитывать, в каких условиях он происходит, то есть факторы, влияющие на него. А. Мудрик выделяет четыре группы факторов: мегафакторы, макрофакторы, мезофакторы, микрофакторы [27]. В данном исследовании мы сосредоточим свое внимание на последнем уровне, хотя косвенно затронем мезоуровень и макроуровень.

Для изучения этнографии детства немцев Западной Сибири были привлечены несколько групп источников . Основным и наиболее информативным источником являются материалы этнографических экспедиций. С 1989 г. кафедрой этнографии и музееведения Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского проводятся экспедиции в места компактного проживания немецкого населения. С 1999 г. автор исследования ежегодно принимала участие в экспедиционных поездках, а с 2004 г. является руководителем экспедиционных отрядов. Работы по сбору материалов проводились в Баганском, Карасукском, Татарском районах Новосибирской области, Благовещенском, Верх-Суетском, Кулундинском, Немецком национальном и Табунском районах Алтайского края, Азовском немецком национальном, Горьковском, Исилькульском, Марьяновском, Москаленском, Нижнеомском, Любинском, Одесском, Шербакульском, Русско-Полянском, Тарском районах Омской области. В результате была сформирована обширная источниковая база.

Методика полевого исследования базировалась на непосредственном, включенном наблюдении и опросе. Сбор материалов производился методом тематического интервью. Для изучения форм воспитания и социализации детей, взаимоотношений с родителями, самосознания ребенка, детской субкультуры автором данного исследования разработана программа. Программа построена по возрастному принципу, она включает последовательные группы вопросов, направленные на изучение этапов жизни ребенка, сменяющие друг друга. Было создано несколько вариантов программы, учитывающих локальную, конфессиональную, возрастную и половую принадлежность респондентов.

В ходе исследования было опрошено старшее поколение, которое обладает информацией о ранее бытовавших явлениях. Благодаря источникам такого характера нам удалось зафиксировать элементы народной педагогики, бытовавшие в 1920–1930-е гг. При сопоставлении этих данных с материалами, полученными в более младших возрастных группах, была прослежена динамика в обрядности детского цикла. Большое значение для исследования начального этапа жизни ребенка имеют глубинные интервью, которые проводились с женщинами, которые занимались в прошлом принятием родов и лечением детей.

При сборе материалов уделялось внимание и детям, как основным носителям собственной культуры, без которой невозможно получить целостную картину этнографии детства того или иного народа. При работе с детьми наиболее результативными методами сбора материала были методы непосредственного и включенного наблюдения, которые применялись для фиксации повседневного опыта детей.

Полевые материалы охватывают разные стороны истории и культуры немцев Западной Сибири. В ходе экспедиций собраны материалы по смежным с этнографией детства проблемам. Среди них наиболее информативны для нашего исследования материалы по семейной обрядности и отношениям в кругу родственников, истории семей, генеалогии, истории школ немецких населенных пунктов.

Этнографические экспедиционные материалы содержат в себе еще один важный информативный компонент – фотоматериалы. Эти материалы играют большую роль в реконструкции элементов детской культуры.

Одним из важных источников данного исследования являются материалы экспертных интервью. Для изучения современных тенденций в области дошкольного и школьного образования нами проводились интервью с учителями и сотрудниками дошкольных и общеобразовательных учебных учреждений г. Омска, Азовского немецкого национального района, Кулундинского района Алтайского края.

Достоверность полученной информации устанавливалась путем сравнения и сопоставления всех данных. В исследование включались факты, прошедшие взаимную проверку, согласующиеся друг с другом и неоднократно повторяющиеся.

В качестве источника также привлекались предметы музейных коллекций Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского, которые были собраны в ходе экспедиционных исследований кафедры этнографии и музееведения. При рассмотрении коллекции в целом исследователь получает первичную информацию об общих условиях жизни ребенка. Кроме того, среди предметов, характеризующих быт и культуру немецкого населения Западной Сибири, имеются предметы, относящиеся непосредственно к детям.

В последние годы наблюдается стремление немцев к сохранению своей традиционной культуры. Одним из способов такой деятельности можно считать организацию сельских музеев. В экспозициях музеев широко представлены этнографические материалы, которые дают информацию о способах воспитания детей. Такие музеи играют важную роль в трансляции и воспитании этнического самосознания. Анализируя деятельность таких музеев, можно получить информацию о современных способах трансляции этнической информации через музейную педагогику.

Статистические источники представлены материалами демографических переписей населения, которые являются источником подробной информации о численности немецкого населения, половозрастном составе, размере семей, уровне образования. Все это дает предварительную информацию, необходимую для исследования. В исследовании использованы итоги Всесоюзной переписи 1989 гг., микропереписи населения на территории Омской области 1994 г., Всероссийской переписи 2002 г.

К числу статистических источников можно отнести и справочные материалы Института повышения квалификации работников образования Омской области.

Важным источником по этнографии детства немецкого населения Западной Сибири является делопроизводственная документация, сосредоточенная в архивах региона. В Государственном архиве Омской области (ГАОО) содержатся отчеты инспекторских обследований школ Омского уезда. Документы Омского губернского отдела народного образования (фонд Р-318) отражают состояние школьного дела в 1910–1920 гг. В Государственном архиве Новосибирской области (ГАНО), в фонде 47, хранятся документы комиссии по улучшению условий труда и быта женщин, об участии их в советском строительстве, об охране материнства и младенчества, о дошкольном воспитании детей, которые имеют непосредственное отношение к теме исследования.

Научная новизна настоящего исследования заключается в том, что оно является первым специальным исследованием ранее не изучаемого компонента культуры немецкого населения Западной Сибири, каковой является этнография детства. В диссертации впервые в полном объеме представлены основные этапы и сферы жизни ребенка, средства, методы и приемы социализации, детская субкультура (фольклор, игры, игрушку). В исследовании определены условия и факторы, влияющие на ход процесса социализации ребенка у немцев Западной Сибири, реализован целостный подход к изучению детства, что позволило всесторонне исследовать этот важный период жизни человека. Собран и систематизирован, введен в научный оборот обширный эмпирический материал.

Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что материал может быть востребован в научной работе, использован при разработке спецкурсов, учебных и методических пособий, касающихся проблем детства. Программа сбора материала может быть использована для дальнейшей работы в этом направлении. Кроме того, работникам культурных обществ и центров встреч российских немцев предоставлен фактический материал, который они могут использовать в своей работе.

Апробация полученных результатов. Основные положения диссертации были изложены в выступлениях на международных, всероссийских, региональных научных и научно-практических конференциях и отражены в научных публикациях автора.

II. СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Диссертационное исследование состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, списка сокращений и пяти приложений.

Во введении обозначена актуальность исследования, представлена степень изученности проблемы, сформулирована объектно-предметная область, поставлены цель и задачи, определены территориальные и хронологические рамки исследования, охарактеризована источниковая и методологическая базы, раскрыты научная новизна и практическая значимость диссертационного исследования.

Первая глава «Детство в представлениях, обрядах и обычаях немецкого населения Западной Сибири в XX – начале XXI вв.» посвящена начальному этапу жизни ребенка, рассмотрению установок, которые функционируют в культуре в области семейных взаимоотношений, рождения ребенка, его воспитания. Глава включает в себя три раздела.

В первом разделе раскрываются установки на рождение детей, отношение к материнству и представления о детстве у российских немцев, а также общие условия, в которых рождается и растет ребенок. Особое внимание уделено структуре семьи, взаимоотношениям в этой общественной ячейке, основным ее характеристикам.

Материнство считается неотъемлемой и главной составляющей частью представления о «настоящей женщине». В полной мере это отражает широко распространенная в немецких семьях фраза о предназначении женщины «Kinder, Kirche, Kuche» (дети, церковь, кухня). Успешное материнство, атрибутами которого можно считать наличие большого числа здоровых детей, повышало статус и социальный престиж женщины в обществе. Для немцев Сибири в конце XIX – первой половине XX вв. типичными были многодетные семьи. Это было обусловлено и традицией, и религиозными нормами, которые запрещали регулировать рождаемость. Рождение ребенка считалось важным событием в немецкой семье.

После рождения ребенка основная часть обязанностей и ответственность за ребенка возлагались на мать. Считалось, что родители ответственны не только за рождение ребенка, но и за дальнейшее его воспитание. То есть родители обязаны передать детям совокупность жизненного опыта и привить им социально значимые качества: покорность, ответственность, честность, религиозность, трудолюбие.

 Немцами детство, как таковое, рассматривается как подготовительный период, во время которого ребенок должен овладеть всеми навыками хозяйственной деятельности и вырасти в полноценного помощника своим родителям.

Второй раздел включает в себя подробную характеристику родильно-крестильной обрядности. Анализ немецкой обрядности позволяет выделить несколько ее элементов. Во-первых, это элементы, заимствованные у окружающего, в основном русского населения. Во-вторых, это религиозные элементы, связанные с христианским учением. И, в-третьих, это архаичные, дохристианские элементы, частично осуждаемые церковью, смысл которых уже утрачен, но они продолжают исполняться по традиции. Эти обряды и обычаи, бытовавшие в германских землях в XVIII в., в современной Германии унифицированы либо полностью утрачены. В Сибири же, в условиях иноэтничного окружения и изоляции от метрополии, они были законсервированы и представляют уникальную возможность для реконструкции традиционной немецкой обрядности. Это в равной степени относится и к календарной, и к семейной обрядности, в том числе и детской, немцев Сибири [28].

В родильно-крестильной обрядности выделены три этапа – предродовой, родовой и послеродой. В этой сфере прослеживается тесная связь рациональных и иррациональных компонентов. Кроме того, исследуемая область рассматривается через призму духовной культуры и культуры жизнеобеспечения. Она понимается как некий культурный феномен, имеющий долгую историю и играющий важную роль в жизни как отдельного человека, так и этноса.

Третий раздел раскрывает приемы и методы ухода за ребенком в первые годы его жизни. Уход за ребенком на начальном этапе жизни осуществляется матерью, отец почти не принимает участия в воспитании и активно включается в воспитательный процесс, когда ребенку исполняется 5– 7 лет.

С первых дней жизни ребенка мама убаюкивает малыша с помощью колыбельных песен (Wiegenlied). В свою очередь колыбельные песни для маленьких детей имеют мировоззренческое значение, так как знако­мят с простейшей моделью мироустройства. Недавно родившегося малютку называли Popti, при этом в названии не делали различий по полу ребенка. Множественное число для обозначения детей в этом возрасте было Tenj .

По мере взросления ребенка изменяются и представления о нем, заканчивается младенческий период. Следующий период условно можно назвать детством. В три года одним из основных методов воспитания становились вербальные указания. С двух-трехлетнего возраста в речи взрослых появляется четкое обозначение мальчиков Benel или Knobe и девочек Mete; для обозначения детей в этом возрасте немцы употребляют слово Chent . У девочек и мальчиков появляются различия в одежде: у девочек – кофточки и юбочки, у мальчиков рубашки и штанишки. Девочки большую часть времени проводят с матерью, сестрами, а мальчики – с отцом. В этом возрасте некоторые аспекты воспитания приобретают приоритетное значение – это приобретение ребенком основных трудовых навыков и его религиозное воспитание. На этих основных компонентах этнопедагогической системы мы подробно останавливаемся во второй главе.

Вторая глава «Социализация ребенка у немецкого населения Западной Сибири в XX – начале XXI вв.» также состоит из трех разделов.

Первый раздел освещает этнопедагогические установки существующие в немецкой семье, особое внимание уделено трудовому воспитанию ребенка, которому придается большое значение в среде российских немцев.

Традиционная этнопедагогическая модель была перенесена немцами из германских земель в колонии на Украине, Поволжье, Волыни, а затем и в Сибирь. На протяжении XX в. под влиянием политических и социальных факторов происходят изменения механизмов и содержания социализации ребенка в немецкой семье, проживающей в Западной Сибири. Основными агентами первичной социализации были родители. В традиционных немецких семьях особое положение занимало старшее поколение (прародители). Большое значение в этнопедагогической системе немецкого населения имела ответственность старшего поколения за воспитание потомства.

 К поощрительным средствам социализации немецкого ребенка относилась похвала, при высоком моральном авторитете родителей она воспринималась как достижение и радость. К запрещающим средствам можно отнести разного рода наказания, в том числе и физические. Одним из действенных способов коррекции нежелательного поведения ребенка было его «устрашение» Божьим гневом, грехом.

Важное педагогическое значение в жизни немецкого ребенка имеет распорядок дня, который в высокой степени упорядочивал жизнь ребенка и приучал его к дисциплинированности. Разные виды хозяйственной деятельности, выполнение домашних обязанностей занимали большую часть времени трудоспособных членов немецкой семьи. Старшие из детей (14–15 лет) участвовали во всех полевых работах наравне со взрослыми. Младшие дети также участвовали в производственном процессе, насколько это было возможно. Формирование отношения к труду происходило под влиянием конфессионального фактора.

Второй раздел этой главы посвящен религиозному воспитанию, как одному из основных аспектов этнографии детства немецкого населения Западной Сибири. В результате воспитания ребенок особым способом воспринимает мир и соотносит себя с ним. Семья выступает основным транслятором религиозных и нравственных установок определенной конфессиональной общности, ее главной задачей является передача необходимой информации для полного и беспрепятственного вхождения ребенка в религиозную общину. Для родителей же передача религиозных установок была обязанностью, невыполнение которой строго осуждалось общественным мнением общины.

Вторым по значимости агентом религиозной социализации можно назвать саму религиозную общину, которая уделяла значительное внимание содержанию и процессу воспитания подрастающего поколения. Существование длительное время локальных поселений в иноконфессиональной среде привело к тому, что религиозная община взяла на себя роль регулятора общественных отношений. Община отвечала за образование детей, за нравственное воспитание. Средством религиозного воспитания детей немецкого населения Западной Сибири были воскресные школы. В них дети изучали Святое Писание, заучивали наизусть молитвы и псалмы. Материал подавался в доступной форме, для маленьких детей его адаптировали в виде сказок, легенд, библейских историй. Дети, даже самые маленькие, принимали активное участие в собраниях общины. Они молились, пели религиозные песни. Посещение собрания считалось торжественным событием.

Начиная с 1930-х гг. единственным путем приобщения младшего поколения к религиозно-духовной жизни было общение со взрослыми родственниками. В целом, хотя исполнение обрядов религиозного содержания не исчезло, была затруднена прямая трансляция духовных ценностей. В советское время функция подробного изучения Писания переходит к семье.

В настоящее время религиозное воспитание в семьях меннонитов и баптистов занимает не меньше места, чем в первой половине XX в. По-прежнему действуют воскресные школы. Дети посещают собрания, существуют детские хоры, музыкальные ансамбли. Летом, когда занятия в воскресных школах прерываются, для детей организовывают летние лагеря. Завершением процесса религиозного воспитания становится крещение у меннонитов и баптистов и конфирмация у лютеран и католиков.

Третий раздел «Социально-политический контекст социализации детей (1941 г. – начало XXI в.)» имеет большое значение для работы, так как в нем раскрываются основные трансформационные процессы в области социализации ребенка и выявлены основные особенности этого процесса у немецкого населения Западной Сибири. Основными процессами этого периода можно считать разъединение семей, распад родственных связей, внебрачные рождения.

Депортация немцев Поволжья разобщила многие семьи, родственники терялись в дороге, были распределены по разным населенным пунктам. Мобилизация в трудовую армию привела к тому, что в деревнях и селах оставались инвалиды, люди пожилого возраста и дети, многодетные матери, а отцы и матери трудоспособного возраста были оторваны от своих детей. Тяжелым психологическим потрясением для детей было расставание с матерью. Они вынуждены были приспосабливаться к новым условиям существования. В связи с этим изменяются агенты социализации ребенка. Если раньше основное место занимала мать, то в этот период эта роль переходит, в основном, к бабушкам. Часто обязанность заботы о младших братьях и сестрах ложилась на плечи старшего ребенка в семье. Увеличение числа детских домов было закономерным явлением в таких условиях.

Война требовала использования всех возможных трудовых ресурсов, в том числе и детских. Большинство детей начинали свою трудовую жизнь в 10–12 лет.

С вопросами депортации и трудармии тесно связана еще одна страница истории российских немцев – спецпоселение. Хотя молодые люди не были ограничены в праве получения высшего и средне-специального образования, на деле у них не было такой возможности, так как образовательные учреждения находились за пределами территорий спецпоселений. В этих условиях сложился отрицательный тип этнической идентичности, когда ребенок пытался скрыть свою этническую принадлежность. В 1990-е гг. ситуация изменяется, немецкая национальность становится престижной. Это подтверждает тот факт, что дети из смешанных семей все чаще выбирают национальность «немец».

Третья глава «Этнопедагогика немцев Западной Сибири в XX – начале XXI вв.» посвящена немецкому национальному школьному образованию как основному агенту вторичной социализации ребенка. В главе выделено три раздела в соответствии с основными периодами в развитии немецкой этнопедагогической системы.

Первый раздел посвящен функционированию немецкой школы с начала XX в. по 1938 г. – это период, когда она носила наиболее выраженный национальный характер. Система немецкого школьного образования в Сибири была калькой со школ материнских колоний, а те в свою очередь соответствовали стандартам германских учебных заведений. В Омском уезде первые немецкие школы были организованы в деревне Александровка в1892 г. Увеличение числа немецких школ происходило по мере роста количества переселенцев в Сибири. Школы строились на средства общины. Часто молитвенный дом и школа находились в одном здании, так как связь между ними была очень тесна. До революции 1917 г. школа была интегрирована в систему религиозного воспитания ребенка. Школа закрепляла знания, полученные детьми в семье до поступления в нее, и продолжала их морально-нравственное ориентирование. Главной функцией школы была подготовка ребенка к конфирмации (лютеране и католики) или крещению (меннониты, баптисты), что предполагало обязательное обучение грамотности. По этой же причине обучали не только мальчиков, но и девочек. С конца 1920-х гг. положение изменяется. Сначала запрещается преподавание Закона Божьего в школе, а именно этот предмет в немецкой школе считался основным, затем и вовсе национальные школы были ликвидированы, что повлекло за собой изменения в социализации немецкого ребенка. Одним из следствий этого можно считать развитие устойчивого билингвизма среди немецкого населения Западной Сибири.

Второй раздел характеризует положение в области школьного образования с 1938 г. до начала 1990-х гг. Перевод школ на русский язык привел к значительным изменениям в сфере языкового употребления. Тяготы военного времени, отсутствие школ в местах депортации и спецпоселений, тяжелое материальное положение, нехватка одежды и обуви привели к тому, что в 1940-е гг. немецкие дети не получали образования или посещали школу в течение очень непродолжительного периода. Итогом государственной политики по отношению к немцам стало сокращение их уровня грамотности и снижение уровня владения немцами родным языком.

Третий раздел посвящен проблемам современной национальной немецкой школы. В сфере школьного образования можно проследить две тенденции, определяющие направление процесса: возможность эмиграции в Германию и попытки возрождения национального образования. Отсюда преобладающее желание родителей, чтобы их детям в школе преподавали немецкий язык как родной. В последние два десятилетия предпринимаются активные попытки построить систему современного национального образования так, чтобы она была способна решить те задачи, которые перед ней ставятся. В первую очередь, это обучение ребенка родному языку и приобщение его к национальной культуре.

Четвертая глава «Детская субкультура у немцев Западной Сибири в XX – начале XXI вв.» состоит из двух разделов и раскрывает основное содержание культуры, в условиях которой взрослеет ребенок.

В первом разделе особое внимание уделено организации детского досуга, как повседневного, так и праздничного. В первой половине XX в. традиционной формой повседневного досуга были семейные вечера, во время которых все члены семьи собирались вместе, читали, занимались рукоделием, пели, играли на музыкальных инструментах, особенно это было принято у меннонитов. Современная практика досуга несколько отличается от описанной выше. Все большее значение приобретают СМИ и другие современные технологии. В организации детского досуга значительное место занимает профессиональная культура: деятельность центров встреч, различных фольклорных ансамблей, летних лингвистических лагерей.

Праздничный досуг имеет большое значение для социализации ребенка. Немцы Западной Сибири в первой половине XX в. отмечали в основном религиозные праздники. Наиболее любимыми были и остаются Рождество (Weihnachten) и Пасха (Ostern). Из светских праздников чаще всего отмечается День рождения. В последние пять-шесть лет в некоторых деревнях, где проживает немецкое население, во второе воскресенье мая начали праздновать День матери . Посредством включения детей в обрядовую сферу жизни народа ребенок постепенно впитывает пласты этнической культуры взрослых, т.е. происходит трансляция значимой этнокультурной информации.

Второй раздел главы посвящен играм немецкого ребенка, как основной форме жизнедеятельности ребенка. В детской немецкой игровой традиции представлены все виды игр: подвижные (спортивные), драматизированные (ролевые, творческие), хороводные (орнаментальные). Большую роль в досуге немецкого ребенка занимали и трудовые игры. Кроме того, широкое распространение имели настольные, в частности, карточные игры. В детском немецком фольклоре много заимствований, в основном от русского населения, но при этом сохраняются и национальные элементы.

В заключении изложены основные результаты исследования. Анализ этнографических, исторических, статистических материалов показал, что процессы воспитания, образования, формирования содержания детской культуры находятся в прямой зависимости от социально-экономических, политических и культурных преобразований в государстве в целом. Именно эти факторы определили национальные и локальные особенности в изучаемой сфере.

При реконструкции этнографии детства немецкого населения Западной Сибири особое внимание уделено семье как важнейшему институту социализации ребенка. Семейные отношения у немцев в конце XIX – начале XX вв. носили патриархальный характер. В немецких семьях отношения основаны на глубокой религиозности, беспрекословном авторитете и главенстве старшего поколения в семье, особенно это характерно для меннонитов.

Родильно-крестильному обряду отводилось важное место в культуре российских немцев. Основной комплекс традиционной родильно-крестильной обрядности просуществовал до 1950-х гг. С улучшением системы здравоохранения развивается и сеть медицинских учреждений родовспоможения, что привело к значительной трансформации этой сферы культуры.

Уход за ребенком в первые годы его жизни осуществляется матерью, отец почти не принимет участия в воспитании на начальном этапе. В условиях, когда на плечах матери лежит обширный круг хозяйственных обязанностей, часто некоторые материнские функции делегируются другим членам семьи. По мере взросления ребенка начинается его гендерное воспитание, а затем и целенаправленное формирование социально ожидаемых и одобряемых качеств, например, трудолюбия, религиозности, покорности, честности, пунктуальности.

Религиозному воспитанию ребенка уделялось пристальное внимание во всех локальных группах немецкого населения. В результате религиозные собрания и участие в жизни общины становились органичной частью существования человека. В большей мере это относится к меннонитам и баптистам, в меньшей – к лютеранам и католикам. В советский период влияние религии на внутрисемейные отношения несколько уменьшилось, но по-прежнему оставалось мощным фактором социального и культурного развития. Религиозная жизнь в период официального запрещения перемещается в семейную сферу.

Одной из специфичных черт воспитания у меннонитов можно считать ответственность родителей перед религиозной общиной за недостойное поведение своих детей. Особенностью католиков и лютеран в этом отношении был институт крестных, которые играли заметную роль в жизни ребенка и также могли оказывать влияние на воспитательный процесс.

В целом для всех групп немецкого населения характерен очень строгий характер воспитания. Действенным методом воспитания считалось наказание. Родители имели право наказывать детей на протяжении всей их жизни. Наказание носило разные формы как физического, так и морального воздействия.

Важное значение в этнопедагогической традиции имеет трудовое воспитание. Хозяйственные обязанности у ребенка в немецкой семье появлялись рано – в 4-5 лет. В основе воспитательных традиций лежало отношение немцев к труду, как принципу существования и образу жизни. К 12-14 годам ребенок полностью осваивал весь цикл хозяйственных работ. Этот элемент этнопедагогики в представлениях немецкого населения по-прежнему имеет первостепенное значение, и ему уделяют значительное внимание. Не менее важной стороной воспитательного процесса считалось почитание детьми родителей и старших членов семьи.

Школа в жизни немецких колонистов занимала одно из ведущих мест. Именно она была основным хранителем родного языка и культурных традиций народа в иноэтничном окружении. Главной функцией немецкой национальной школы была подготовка детей к конфирмации и приобщение ребенка к церкви. Этим и обусловлены основные отличия немецкой школы. На протяжении первой четверти XX в. немецкая школа сохраняла национальный характер. В ходе политических и социальных преобразований 1930-1940-х гг. она утратила его и превратилась в общеобразовательную школу, но ее функции религиозной социализации ребенка перешли к нелегальным воскресным школам.

Важную роль в передаче и сохранении традиций играла традиционная праздничная культура. Праздники календарного цикла можно рассматривать как элементы этнической социализации ребенка и формирования этнокультурных особенностей детского мировоззрения. Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что в организации детского досуга также значительное место занимала семья и формы общесемейного досуга: совместное чтение книг, исполнение песен.

С началом Великой Отечественной войны, а затем и под влиянием депортации, трудармии, режима спецпоселения происходят значительные трансформационные процессы в традиционной этнопедагогической системе немецкого населения Западной Сибири. Депортация немцев Поволжья разобщила многие семьи, родственники терялись в дороге, были распределены по разным населенным пунктам. Мобилизация в трудармию привела к тому, что изменились основные агенты социализации. Многие из детей, родители которых были мобилизованы, попали в детские дома, количество которых в военное время значительно возросло. В результате тесного межэтнического общения происходит заключение межнациональных браков, развивается билингвизм.

 В ситуации, когда социальный и политический контекст взросления ребенка носил в целом негативную окраску, возможно, в силу стереотипов, сработавших в условиях военного и послевоенного времени, ребенок и некоторые родители пытались скрыть свою национальность или декларировали ложную – чаще всего русскую.

С начала 1990-х гг. отношение к немецкому населению изменяется: проведена реабилитация, организованы национальные районы, предоставлена возможность эмигрировать в Германию. Все это также повлекло изменение механизмов этнической социализации. Принадлежность к немецкому народу перестала быть опасной, напротив, быть немцем – стало престижным. Это подтверждает тот факт, что дети из смешанных семей все чаще выбирают немецкую национальность.

Современная ситуация характеризуется расширением влияния и деятельности религиозных общин у немцев, продолжением эмиграционного процесса и интенсивной деятельностью национально-культурных общественных организаций. Основными агентами социализации по-прежнему являются семья, религиозная община, школа; к ним присоединяются различные кружки, общества, объединения по интересам, а также СМИ и другие коммуникационные системы.

В организации современного детского досуга значительное место занимает профессиональная культура. В современном детском игровом репертуаре присутствуют как традиционные подвижные игры, так и драматизированные, хороводные, настольные. В детском немецком фольклоре много заимствований, в основном от русского населения, но при этом сохраняются и национальные элементы.

В целом, анализ этнографии детства у немцев Западной Сибири показал, что для нее характерно наличие локальных особенностей. Главной особенностью немецкой этнопедагогической системы является сочетание современных тенденций (в развитии семьи вообще и ребенка в ней, в частности), и традиционных установок, сохранившихся на протяжении длительного периода проживания в Сибири.

Примечания

[1] Бондарская Г.А. Изменение демографического поведения российских семей за 100 лет // Мир России. – 1999. – № 4. – С. 58–70.

[2] Летурно Ш. Социология, основанная на этнографии. – СПб., 1895. – 141 с.; Он же. Эволюция воспитания у разных человеческих рас. – СПб., 1900. – 499 с.; Спенсер Г. Воспитание: умственное, нравственное и физическое. – М., 2003. – 287 с.; Фрэзер Дж. Золотая ветвь: исследования магии и религии. – М., 1983. – 703 с.; Тайлор Э. Первобытная культура. – М., 1989. – 573 с.

[3] Геннеп Арнольд ван. Обряды перехода: систематическое изучение обрядов. – М., 1999. – 198 с.

[4] Быт великорусских крестьян-землепашцев. Описание материалов Этнографического бюро князя В.Н. Тенишева (На примере Владимирской губернии). – СПб., 1993. – 471 с.

[5] Покровский Е.А. Детские игры, преимущественно русские (в связи с историей, этнографией, педагогикой и гигиеной). Изд. второе, испр. и доп. М., 1895. Репринтное издание. – СПб., 1994. – 388 с.

[6] Капица О.И. Детский фольклор. Песни, потешки, дразнилки, сказки, игры.– Л., 1928; Она же. Библиография по детскому быту, фольклору, языку (с 1917 по 1928 г.) // Детский быт и фольклор. – Л., 1930. – Сб. 1. – С. 42–50; Виноградов Г.С. Страна детей. Избранные труды по этнографии детства. – СПб., 1999. – 525 с.

[7] Мид М. Культура и мир детства. Избранные произведения. – М., 1988. – 429 с.

[8] Арьес Ф. Ребенок и семейная жизнь при Старом порядке. – Екатеринбург, 1999. – 418 с.; Он же. Возрасты жизни // Философия и методология истории / Под ред. И.С. Кона. – М., 1977. – С. 216–244.

[9] Зюнкер Х., Бюлер-Нидербергер Д. От исследований социализации к социологии детства (Перевод с английского И. Шолохова и В. Безрогова) // Развитие личности. – М., 2003. – № 4. – С. 69–94; Martin J., Nitschke A. Zur Socialgeschichte der Kindheit. – Munchen, 1986. – 728 s.; Richter D. Das Fremde Kind. Zur Entstehung der Kindheitsbilder des Burgerlichen Zeitalters. – Frankfurt am Main, 1987. – 349 s.; Hardach-Pinke I. Zwischen Angst und Liebe. Die Mutter-Kind-Beziehung seit dem 18. Jh. // Martin J., Nitschke A.(eds.) Zur Socialgeschichte der Kindheit. – Munchen, 1986. – S. 525–590; Weber-Kellermann I. Die Kindheit. Kleidung und Wohnen, Arbeit und Spiel. Eine Kulturgeschichte. – Frankfurt am Main, 1979. – 285 s.

[10] Семья, дом и узы родства в истории / под ред. Т. Зоккола, О. Кошелевой, Ю. Шлюмбома. – СПб., 2004. – 285 с.; Шлюмбом Ю. Детская комната: Социализация и воспитание в Германии в 1700–1850 гг. // Развитие личности. – 2003. – № 2. – С. 171–186; Человек в кругу семьи: Очерки по истории частной жизни в Европе до начала Нового времени. – М., 1996. – 376 с.
[11] Комарова Г.А. О понятии «этнопедагогика» в современной этнографии и педагогике // Изучение преемственности культурных явлений. – М., 1980. – С. 201–223.

[12] Волков И.Г. Этнопедагогика. – М., 1999. – 168 с.

[13] Христова Е.А. Об уточнении понятийного аппарата этнопедагогики // Советская педагогика. – 1988. – № 7. – С. 103–106; Орлова А.П. Народные традиции и современные проблемы воспитания // Советская педагогика. – 1989. – № 7. – С. 106–110; Чапко Е.Е. Этнопедагогика сегодня // Магистр. – 1995. – № 3. – С. 74–83; Этническая педагогика: Книга для чтения / Сост. В.А. Пятин, А.М. Трешев – Астрахань, 1995. – 476 с.; Николаев В.Н. Этнопедагогическая подготовка учителя русской национальной школы. – М., 1998. – 178 с.; Хайруддинов М.А. Этнопедагогика крымско-татарского населения. – Киев, 2002. – 335 с.

[14] Кон И.С. Ребенок и общество: (Историко-этнографическая перспектива) – М., 1988. – 269 с.

[15] Карабулатова И.С. Культура детства Тюменской области: традиции и современность. – Тюмень, 2004. – 268 с.; Карабулатова И.С., Ермакова Е.Е., Зиннатулина Г.И. Территория детства как этнолингвокультурный феномен: заговоры, обряды, колыбельные народов Тюменской области. – Тюмень, 2005. – 259 с.

[16] См.: Бернштам Т.А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины конца XIX – начала XX вв. – Л., 1988. – 291 с.; Листова Т.А. Русские обряды, обычаи и поверья, связанные с повивальной бабкой (вторая половина XIX – 1920-е годы XX в.) // Русские семейный и общественный быт. – М., 1989. – С. 142–171; Зверев В.А. Дети – отцам замена: Воспроизводство сельского населения Сибири: 1861–1917. – Новосибирск, 1993. – 241 с.; Некрылова А.Ф., Головин В.В. Роль отца в традиционной народной педагогике // Мир детства и традиционная культура. – М., 1995.– С. 7–26; Красноженова М.В. Ребенок в крестьянском быту: Семейный мир детства и родительства в Сибири в конце XIX – первой трети XX вв. – Новосибирск, 1998. – 60 с.; Трушкова И.Ю. Этнопедагогика в культуре старообрядцев вятского региона // Старообрядческий мир Волго-Камья. – Пермь, 2001. – С. 53–67; Русские дети: Основы народной педагогики. Иллюстрированная энциклопедия / авт.: Д.А. Баранов, О.Г. Баранова, Т.А. Зимина и др. – СПб., 2006. – 566 с.

[17] Обухова Л.Ф. Детская психология: теория, факты, проблемы. – М., 1995. – 351 с.; Осорина М.В. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых. – СПб., 1999. – 288 с.; Шангина И.И. Русские дети и их игры. – СПб., 1999. – 293 с.; Абраменкова В.В. Социальная психология детства: развитие отношений ребенка в детской субкультуре: Уч. пособие. – М.; Воронеж, 2000. – 416 с.; Чередникова М.П. Голос детства из дальней дали: игра, магия, миф в детской культуре. – М., 2002. – 224 с.; Морозов И.А., Слепцова И.С. Круг игры: Праздник и игра в жизни северорусского крестьянина (конец XIX – начало XX в.). – М., 2004. – 919 с.

[18] Бутовская М.Л. Формирование гендерных стереотипов у детей // Этнографическое обозрение. – 1997. – № 4. – С. 104–122; Бутовская М.Л., Бойко Е.Ю., Гучинова Э.Б. Порядок рождения и привязанность к родственникам: кросс-культурный анализ // Археология, этнография и антропология Евразии. – 2004. – № 2 (18). – С. 134–143.

[19] Дитц Я.Е. История поволжских немцев-колонистов. – М., 1997. – 496 с.; Плеве И.Р. Немецкие колонии на Волге во второй половине XVIII века. – М., 1998. – 448 с.

[20] Вашкау Н.Э. Женщины в трудармии // Проблемы Второй мировой войны: Сб. науч. тр. – Вологда, 2000. – С. 82–97; Бруль В.И. Немецкие женщины в годы войны и спецпоселения (1941–1955 гг.) // Немцы СССР в годы Великой Отечественной войны и в первое послевоенное десятилетие 1941–1955 гг. – М., 2001. – С. 57–84; Обердерфер Л.И. К вопросу о гендерном аспекте депортации, «трудармии» и спецпоселения российских немцев // Немцы в Сибири: история, язык, культура.– Красноярск, 2004. – С. 53–58.

[21] Лиценбергер О.А. Особенности адаптации немцев-лютеран и католиков в иноконфессиональное окружение // Российские немцы в инонациональном окружении: проблемы адаптации, взаимодействия, толерантности. – М., 2005. – С. 103–117.

[22] Сафронова А.М. Первые иноязычные школы на Урале в XVII в.: поиск учителей // Немцы Сибири: история и современность. – Омск, 1995. – Ч. 2. – С. 29–34; Белковец Л.П. Политика советской власти в отношении немецкой национальной школы в Сибири в 20-е годы // Российские немцы. Проблемы культуры и образования: по материалам научно-практического семинара. – Новосибирск, 1996. – С. 89–106; Гербер О.А. Материальная база школьного образования немцев (1920–1935 г.) // Российские немцы. Проблемы культуры и образования: по материалам научно-практического семинара. – Новосибирск, 1996. – С. 106–115; Савин А.И. Борьба за будущее. Немецкие школы Сибири и политика советизации колоний в 1920-е годы // Российские немцы. Проблемы истории, языка и современного положения. – М., 1996. – С. 406–422; Русских Е.В. Центральные русские училища в немецких колониях на Волге // Российские немцы: Проблемы истории, языка, современного положения. – М., 1996. – С. 229–304; Веснина С.Г. Частные немецкие школы г. Саратова в системе образования поволжских немцев // Немцы в Саратовском Поволжье. – Саратов, 1997. – С. 59–62; Вашкау Н.Э. Школы в немецких колониях Поволжья, 1764 –1917 гг. – Волгоград, 1998. – 208 с.; Черказьянова И.В. Школьное образование российских немцев (проблемы развития и сохранения немецкой школы в XVIII–XX вв.). – СПб., 2004. – 368 с.

[23] Черказьянова И.В. Воспоминания В.П. Вильмсена как источник для повседневной истории меннонитов Крыма и Сибири // Известия Омского государственного историко-краеведческого музея. – Омск, 2005. – № 11. – С. 279–291.

[24] Она же. Судьба детей советских немцев в годы Великой Отечественной войны // Немцы СССР в годы Великой Отечественной войны и в первое послевоенное десятилетие 1941–1955 гг. – М., 2001. – С. 84–98.

[25] Рублевская С.А., Смирнова Т.Б. Традиционная обрядность немцев Сибири. – Омск, 1998. – 154 с.; Смирнова Т.Б. Немцы Сибири: этнические процессы. – Омск, 2002. – 210 с.; Она же. Немцы Сибири: этнические процессы и этнокультурное взаимодействие. – Новосибирск, 2003. – 88 с.; Чернова И.Н. Семья и семейные отношения немцев Западной Сибири в конце XIX – начале XXI вв.: Автореф. дисс. … канд. ист. наук. – Омск, 2006. – 21 с.

[26] Мудрик А.В. Социализация человека. – М., 2004. – С. 22–23.

[27] Там же. – С. 31–34.

[28] Смирнова Т.Б. Немцы Сибири: этнические процессы. – Омск, 2002. – С. 125–126.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

I. Публикации в периодических изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для опубликования основных научных результатов исследования:

1. Блинова А.Н. Этнография детства немецкого населения Западной Сибири XX –начале XXI вв. // Омский научный вестник. – Омск, 2007. – №  1 (48), январь. – С. 37–40.

II. Статьи и тезисы научных конференций:

2. Блинова А.Н. История школы села Хортицы Нижнеомского района Омской области // Немцы Сибири: история и культура: Материалы Четвертой междунар/науч.-практ. конф. – Новосибирск, 2003. – С. 108–110.

3. Блинова А.Н. К вопросу о воспитательной системе немецкого населения Западной Сибири // Диалог культур и цивилизаций: Тезисы IV науч. конф. молодых историков Сибири и Урала. – Тобольск, 2002. – С. 16–18.

4. Блинова А.Н. К характеристике особенностей воспитания детей в семьях немецкого населения Западной Сибири // Культура. Социум. Творчество: Материалы Всерос. науч. конф. – Омск, 2002. – С. 22–28 (в соавторстве с И.Н. Черновой).

5. Блинова А.Н. Религиозное воспитание детей в немецких семьях Западной Сибири // Немцы в Омском Прииртышье: Материалы Обл. молодежных науч. чтений. – Омск, 2003. – С. 127–130.

6. Блинова А.Н. Братья и сестры: ролевое взаимодействие в семье (на примере немецкого населения Западной Сибири) // Народная культура: личность, творчество, досуг (Этнокультурный и творческий потенциал личности в пространстве досуга): Сб. ст. и материалов Всерос. науч. конф. – Омск, 2003. – С. 15–16. – (В соавторстве с И.Н. Черновой).

7. Блинова А.Н. Трудовое воспитание детей в немецких семьях Западной Сибири в конце XIX–XX вв. // Традиционные культуры и общества Северной Азии (с древнейших времен до современности): Материалы XLIV Регионал. (с междунар. участием) археолого-этнограф. конф. студентов и молодых ученых. – Кемерово, 2004. – С. 294–295.

8. Блинова А.Н. Работа с детьми в общине баптистов с. Солнцевка Исилькульского района Омской области // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития: Сб. науч. тр. – Омск, 2004. – Ч. II. – С. 79–81.

9. Блинова А.Н. К вопросу изучения этнографии детства в работах российских ученых // Университеты как регионообразующие научно-образовательные комплексы: Тез. докл. регион. науч. конф., посвященной 30-летию Омск. гос. ун-та им. Ф.М. Достоевского. – Омск, 2004. – Ч. 3. – С. 429–432.

10. Блинова А.Н. Этнопедагогика немецкого населения Западной Сибири в XIX–ХХ вв. // Культурологические исследования в Сибири. – Омск, 2004. – № 3 (14). – С. 67–72.

11. Блинова А.Н. Сравнительный анализ систем воспитания русского и немецкого населения Западной Сибири // Сибирь в социокультурном пространстве России: история и современность: Сб. науч. статей. – Омск, 2004. – С. 122–125.

12. Блинова А.Н. Особенности изучения этнографии детства у немецкого населения Западной Сибири // Истоки, формирование и развитие евразийской поликультурности. Культуры и общества Северной Азии в историческом прошлом и современности: Материалы I (XLV) Рос.с междунар. участием археолог. и этнограф. конф. студентов и молодых ученых (РАЭСК-XLV). – Иркутск, 2005. – С. 295–296.

13. Блинова А.Н. Конфессиональные особенности воспитания детей немецкого населения Западной Сибири // Немцы в Омском Прииртышье. Материалы II Областных молодежных научных чтений. – Омск, 2005. – С. 12–14.

14. Блинова А.Н. Участие детей в обрядах и обычаях немцев Сибири // Немцы в Сибири: история, язык, культура: Материалы междунар. науч. конф. – Красноярск, 2005. – С. 93–99.

15. Блинова А.Н. Начальный период социализации ребенка в семьях немецкого населения Западной Сибири // Под знаком сигма: тезисы докладов III Всерос. науч. конф. – Омск, 2005. – С. 11-12.

16. Блинова А.Н. История немецких сельских школ Москаленского района Омской области // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития: материалы VI Междунар. науч.-практ. конф. – Омск, 2006. – Ч. II. – С. 26–28.

17. Блинова А.Н. Этнографическое изучение детства // Археология, этнология, палеоэкология Северной Евразии и сопредельных территорий: материалы XLVI Регион. (II Всерос.) археолого-этнограф. конф. студентов и молодых ученых.– Т. II. – Красноярск, 2006. – С. 109–110.

18. Блинова А.Н. Конфессиональный фактор в системе традиционного воспитания немецкого населения Западной Сибири // Народы и культуры Сибири и сопредельных территорий: изучение, музеефикация, преподавание. – Омск, 2005. – С. 232–236.

19. Блинова А.Н. Формирование отношения к труду у ребенка в этнопедагогике немецкого населения Западной Сибири в конце XIX–XX вв. // История образования и трудового воспитания в Западной Сибири: Сб. материалов VI регион. науч.-практ. конф. – Омск, 2006. – С. 147–152.

20. Блинова А.Н. Методологические основы изучения детства (на примере немецкого населения Западной Сибири) // Немцы Сибири: история и культура: Материалы V Междунар. науч.-практ. конф. – Омск, 2006. – С. 181–182.

21. Блинова А.Н. Социально-политический контекст этнической социализации детей российских немцев (XX–XXI вв.) // Российское государство, общество и этнические немцы: основные этапы и характер взаимоотношений (XVIII–XXI вв.): Материалы XI междунар. науч. конф. – Москва, 2007. – С. 407–414.

© А.Н. Блинова, 2007