ТРАДИЦИОННАЯ МАТЕРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА
ЧЕЛКАНЦЕВ БАССЕЙНА РЕКИ ЛЕБЕДЬ
(ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX - XX ВЕКОВ)

Специальность - 07.00.07 -этнография,
этнология, антропология

АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук

Работа выполнена в Омском
государственном университете

 Научный руководитель
 канд. ист. наук А.Г. Селезнев

 Защита состоялась 20 мая 2001 г.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Челканцы являются одной из наименее изученных и наиболее малочисленных этнических групп Сибири. Между тем в научном плане они представляют значительный интерес, поскольку сумели создать оригинальную культуру, позволившую им выжить в суровых природных условиях Северного Алтая. На фоне перманентно возникающих в мире экологических катастроф опыт культурной адаптации сравнительно малочисленной таежной группы представляется поистине бесценным.

Работа посвящена формированию и развитию традиционной материальной культуры челканцев. Она получила развитие в рамках освоенного челканцами микроландшафта - бассейна р. Лебедь. В этой связи формирование и развитие традиционной материальной культуры должно рассматриваться в тесном сопряжении с вопросами взаимодействия коллектива людей с окружающей их природной средой.

Методологической базой работы являются концепции и подходы, связанные с исследованиями локальных (ареальных) культурных комплексов (ЛКК). Основой для их развития стала теория хозяйственно-культурных типов. За основу исследования взят Лебединский ЛКК. В его границах сформировалась традиционная материальная культура челканцев.

В соответствии с принятой методологией под традиционной культурой понимается сфера культуры человечества, которая возникла в рамках способов оседло-земледельческой (крестьянской), кочевническо-скотоводческой, охотничье-рыболовческо-собирательской деятельности или в их сочетании. В этом смысле ей противостоят профессиональная, индустриальная, постиндустриальная и иные сферы культуры.

В социальном и территориальном планах традиционная культура существует в рамках замкнутого коллектива людей (общины?), занимающего определенный микроландшафт. При этом взаимосвязанное единство культуры, людей и природы составляет сущность ЛКК.

В процессе взаимодействия людей и среды складываются формы культурной деятельности: земледельческая, скотоводческая, охотничья, рыболовческая и другие. В рамках принятого определения традиционной культуры понятие форма культурной деятельности трактуется нами как взаимообусловленное единство отрасли хозяйства (земледелия, скотоводства, охоты и т.д.) и тесно связанная с ее функционированием совокупность культурных явлений (элементов). Элементами в данном контексте являются так сказать первичные культурные явления, с которыми сталкивается этнограф-полевик во время сбора и фиксации материала на месте: сапоги, лыжи, нарты, халат, лодка, туес и прочие.

На основе форм культурной деятельности формируются компоненты ЛКК: жилище, хозяйственные постройки, одежда, пища, домашняя утварь, средства передвижения. Под компонентами предлагается понимать набор функционально связанных элементов традиционной материальной культуры.

Методика разработки проблемы реконструкции материальной основы Лебединского ЛКК базируется на сочетании традиционных для этнографической науки полевых и кабинетных методов. Из полевых методов использовался метод непосредственного наблюдения, опроса и фиксации элементов материальной культуры. В силу далеко зашедших процессов унификации культуры у исследуемой группы также широко использовался метод реконструкции.

Из кабинетных методов использовались методы классификации и типологии, сравнительно-типологический метод. В диссертации использовался также метод системного историко-этнографического анализа. Он предполагает рассмотрение явлений материальной и духовной культуры в их развитии и во всех связях и опосредованиях. Эффективность некоторых культурогенетических разработок в исследовании призван обеспечить историко-лингвистический анализ.

Объектом исследования является традиционная материальная культура челканцев бассейна р. Лебедь как составная часть Лебединского ЛКК. Территориально данный комплекс ограничен бассейном р. Лебедь. В настоящее время Лебединский ЛКК представлен тремя челканскими поселками, где проводились в основном наши экспедиционные работы: Курмач-Байгол, Суранаш и Майский.

Предметом исследования являются элементы и компоненты традиционной материальной культуры и выделяемые на их основе формы культурной деятельности челканцев бассейна р. Лебедь. В работе рассматриваются элементы таких компонентов их традиционной культуры, как жилище и хозяйственные постройки, одежда, пища, домашняя утварь, средства передвижения.

Хронологические рамки исследования ограничены второй половиной XIX - XX вв. Этот выбор обусловлен состоянием источниковой базы. Различные элементы Лебединского ЛКК реконструируются по рассказам информаторов. Ко второй половине XIX - XX вв. относится формирование основных групп источников по этнографии челканцев: музейных, литературных, архивных материалов и данных из похозяйственных книг. Они отражают различные стороны традиционно-бытовой культуры, расселение и численность. Использование перечисленных источников и их тесное сопряжение с полевыми этнографическими материалами открывает широкие возможности для реконструкции материальной основы Лебединского ЛКК.

Целью работы является изучение традиционной материальной культуры челканцев второй половины XIX-XX вв.; типология ее элементов и их соотношение с формами культурной деятельности (земледельческой, скотоводческой, охотничьей и другими); исследование процессов формирования и развития элементов традиционной материальной культуры челканцев в рамках указанных форм культурной деятельности; в конечном итоге реконструкция материальной основы Лебединского ЛКК.

Достижение поставленной в работе цели предполагает решение трех задач:

1) определение этнического и культурно-хозяйственного фона, на основе которого развивалась традиционная материальная культура челканцев;

2) типологизация компонентов традиционной материальной культуры челканцев - жилища и хозяйственных построек, одежды, пищи, домашней утвари, средств передвижения - и выявление соотношения их элементов с формами культурной деятельности;

3) изучение с помощью сравнительно-исторического анализа формирования и развития элементов традиционной материальной культуры челканцев в рамках выделенных форм культурной деятельности.

Степень этнографической изученности челканцев и алтайцев. Значительный вклад в этнографическое изучение аборигенного населения Горного Алтая внесли А.В. Адрианов, А.В. Анохин, Н. Богатырев, В.И. Вербицкий, А.М. Горохов, Г.Н. Потанин, Л.П. Потапов, В.В. Радлов, Ф.А. Сатлаев, В.Д. Славнин, Г. Спасский, Н.А Тадина, Д.А. Функ, Н.Б. Шерр, Н.М. Ядринцев и целый ряд других отечественных исследователей. В их работах получили отражение многие стороны традиционной культуры алтайцев. Однако, анализ литературы XIX - XX вв., обнаруживает крайнюю неравномерность работ по его отдельным этническим группам. Слабо изученными в этнографическом отношении остались челканцы. Круг исследователей, занимавшихся изучением традиционной культуры этой таежной группы на основе собственных полевых материалов довольно узок. Их можно буквально пересчитать по пальцам: В.В. Радлов, А.В. Адрианов, Л.П. Потапов, Е.П. Кандаракова, С. Пустагачева, Д.А. Функ, А.Г Селезнев и Е.А. Бельгибаев.  При этом сведения по отдельным элементам традиционной материальной культуры челканцев в их работах носят общий характер. В этой связи появилась настоятельная необходимость в данной работе.

Источники. Фактическую базу диссертации составляют пять основных групп источников: полевые этнографические материалы, музейные коллекции, литературные источники, похозяйственные книги Курмач-Байгольского и Майского сельских администраций и архивные материалы. Основным и главным источником в работе являются полевые материалы. Они были собраны диссертантом в местах расселения челканцев - села Бийка, Курмач-Байгол, Суранаш, Майский и Турочак Турочакского района Республики Алтай - в феврале 1998 г. и июне-июле 1999 г.

Вторым по значимости источником при написании диссертации является набор элементов материальной культуры челканцев, который хранится в школьном музее поселка Курмач-Байгол.

Третью группу источников в работе составляют литературные источники. К ним отнесены опубликованные в специальной литературе музейные, археологические, письменные, лингвистические и статистические материалы.

Четвертую группу источников образуют материалы из похозяйственных книг Курмач-Байгольской и Майской сельских администраций.

Пятую группу источников составляют архивные материалы, которые хранятся в Центре хранения архивного фонда Алтайского края (ЦХАФ АК).

Достоверность положений диссертации обеспечивается полевыми этнографическими материалами. Они перепроверялись диссертантом в различных населенных пунктах челканцев бассейна р. Лебедь и верифицировались в работе историко-лингвистическим анализом лексики, связанной с элементами традиционной материальной культуры исследуемой таежной группы.

Научная новизна работы. В научный оборот вводится новый этнографический материал. Диссертация является первой конкретной работой, которая непосредственно посвящена исследованию традиционной материальной культуры челканцев. Нами получены и изучены ее основные компоненты. Они типологизированы, а их элементы сопоставлены с формами культурной деятельности. Элементы форм культурной деятельности челканцев исследованы с точки зрения их происхождения и развития. Логическим результатом работы является реконструкция материальной основы Лебединского ЛКК.

Практическая значимость. Основные положения и выводы диссертации могут быть использованы при разработке проблемы культурной адаптации отдельных групп населения к различным природно-климатическим условиям. Материалы и результаты исследования предполагается также задействовать при разработке различных сторон этногенеза, этнической и этнокультурной истории коренного населения Горного Алтая, а также для написания разного рода учебных пособий и курсов лекций.

Апробация результатов исследования. Материалы и результаты исследований отражены в десяти публикациях (Бельгибаев Е.А., 1998а, 1998б, 1998в, 1999, 2000а, 2000б, 2000в, 2000г, 2000д; Бельгибаев Е.А., Селезнев А.Г., 1999). Различные стороны работы излагались также на международных, всероссийских и региональных конференциях: IV Международной научной конференции "Этническая история тюркских народов Сибири и сопредельных территорий" (Омск, ноябрь 1998 г.), III Конгрессе этнографов России и VII Международном научном семинаре "Интеграция археологических и этнографических исследований" (Москва, июнь 1999 г.), III Всероссийской научно-практической конференции "Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития" (Омск, март 2000 г.), региональных научно-практических конференциях "Катанаевские чтения" (Омск, май 1998 г., май 1999 г., май 2000 г.), научной конференции "Современное общество" (Омск, октябрь 1999 г.).

Диссертация обсуждена на совместном заседании кафедры этнографии и музееведения Омского государственного университета и сектора этнографии Омского филиала объединенного института истории, филологии и философии Сибирского отделения РАН.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списков литературы, источников, основных информаторов и сокращений, а также приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяются актуальность избранной темы, методологическая база, объект и предмет исследования, ставится цель и задачи работы.

Первая глава "Этническая и культурно-хозяйственная характеристика челканцев" представляет собой вводную, но важную для последующего исследования часть работы. Изучение традиционной материальной культуры челканцев невозможно без общих представлений об ее носителях и тех этнических и культурно-хозяйственных условиях, на фоне которых она развивалась.

Первый параграф посвящен этнической характеристике челканцев: динамике расселения и численности, самоназванию и фамильно-родовой структуре, антропологическому типу и языку (диалекту).

Установлено, что основная масса челканцев бассейна р. Лебедь сконцентрирована в трех населенных пунктах: Курмач-Байголе (156 человек), Суранаше (42 человека) и Майском (101 человек). Центром их расселения является п. Курмач-Байгол. Здесь сосредоточено 52 % всех челканцев бассейна р. Лебедь.

По сравнению с переписью 1926 г. численность челканцев к концу XX в. сократилась в 6,3 раза. Резко упало количество их населенных пунктов. Сокращение численности населения и поселков в бассейне р. Лебедь свидетельствует о сложных этнодемографических процессах, имевших место на указанной территории в 30-60-е гг. XX в. Они отличались противоречивостью. С одной стороны шло "стягивание" населения в более крупные поселки, с другой - "распыление", выезд за пределы этнической территории.

Следствием высокой миграционной подвижности в 1930-1960-е гг. стало также изменение традиционного расселения отдельных групп челканцев - родов и их подразделений (кровнородственных групп) "кезек". В эти годы в миграционные процессы более всего вовлечены были представители кезеков, проживавших в долине р. Лебедь и по ее притокам - Атле, Садре, Тюрюзеню, Кыргызану и некоторым другим. В меньшей степени эти процессы коснулись челканцев, живших по р. Байгол. Об этом свидетельствует фамильно-родовая структура п. Курмач-Байгол.

Значительными событиями для этнической истории челканцев XVII - середины XVIII вв. являлись выдвижение с юга в бассейн р. Лебедь отдельных групп телесов-шакшылу и уход оттуда рода кузен. Общность происхождения родов кузен и шолгану была засвидетельствована в одном из преданий челканцев (Потапов Л.П., 1969). Их территориальное отдаление друг от друга прервали, несомненно, имевшие между ними процессы этнической интеграции. Процессы этнического сближения родов шолгану и шакшылу, в конечном счете, привели к сложению относительно монолитной группы с единым самосознанием и этнонимом шолгану/чалканду. Передвижения отдельных групп населения в бассейн р. Лебедь имели место, видимо, и в предшествующие XVII в. время, о чем говорят особенности языка (диалекта) и антропологического типа челканцев.

Во втором параграфе дается культурно-хозяйственная характеристика челканцев.

Традиционное хозяйство являлось ядром, вокруг которого складывались формы культурной деятельности. Именно оно формировало и во многом определяло ход развития культурных явлений. Поэтому особую актуальность в контексте разрабатываемой нами темы - реконструкции материальной основы Лебединского ЛКК - приобретают вопросы, связанные с функционированием традиционного хозяйства челканцев.

В границах освоенного микроландшафта - бассейна р. Лебедь - челканцами был выработан ряд хозяйственных отраслей. Их особенностью являлся относительно невысокий уровень развития. Ни один из них, взятый в отдельности, не мог бы полностью обеспечить витальные потребности людей. Низкий уровень развития отраслей хозяйства компенсировался их цикличностью, они взаимодополняли друг друга, образуя законченный, годовой круг занятий.

Традиционная календарная система челканцев стала реальным отражением адаптации к природно-климатическим условиям и ресурсным возможностям бассейна р. Лебедь. Название месяцев во многом отражает последовательность хозяйственных занятий. Анализ таблицы позволяет сделать вывод, что основными направлениями хозяйственной деятельности автохтонного населения Северного Алтая являлись земледелие, скотоводство и охота.

Земледелие у таежных групп Северного Алтая носило преимущественно ручной (мотыжный) характер. Оно представляло собой классический пример подсечно-огневой системы. "Пашнями" (кыра) у челканцев служили небольшие открытые или расчищенные при помощи топора и огня участки земли на южных склонах гор или косогоров. Они не удобрялись и забрасывались через каждые два года.

Основным земледельческим орудием являлась мотыга (оол). Хлеб сеяли в начале мая. Высевали ячмень (арва), пшеницу (пугдей), просо (таран), рожь (арыш). Из технических культур челканцы выращивали лен (кудульге) и коноплю (кендырь).

Челканские названия зерновых культур находят свои параллели во многих тюркских языках и диалектах. Некоторые из этих слов - "пугдей/бийдай, таран/тары" - восходят к фонду древнетюркской и даже пратюркской лексики (Селезнева И.А., 2000). В этой связи традиционность мотыжного земледелия  у челканцев не вызывает сомнений.

Урожай собирали в августе. При жатве использовали серп. У северных алтайцев и шорцев он получил распространение в конце XIX в. (Потапов Л.П., 1952). Лен и коноплю челканцы вырывали руками с корнем. Этот же прием они использовали при уборке урожая хлеба (Потапов Л.П., 1952). Обмолот зерна производили цепом "уртун".

В ходе термической и механической обработки зерна челканцы получали такие важные пищевые полуфабрикаты как мука (ун), крупа (шарык) и толокно (талган). Они составляли основу их растительной пищи домашнего происхождения. Процесс обработки зерна тесно увязывается, в свою очередь,  со строго определенным кругом предметов домашней утвари: железным котлом, ступой, ручной мельницей, зернотеркой, ситом.

Возделывание технических культур - конопли и льна - обеспечивало челканцев сырьем для производства холста. До колонизации русскими Северного Алтая для этой цели служили крапива и волокна дикорастущего кендыря (конопли). Позднее "кендырь" был вытеснен культурным видом конопли (Попов А.А., 1953).

 Важное место у челканцев занимали также явления, связанные с их скотоводческой отраслью хозяйства. Скотоводство, прежде всего, давало челканцам мясные продукты домашнего происхождения - конину, позднее - говядину и баранину. Из шерсти овец изготовляли войлок, который шел на выполнение одежды, "спальников" и потников. Из шерстяных ниток вязали чулки, рукавицы, ткали пояса и орнаментировали одежду. Из выделанной кожи кроили сапоги, чирки, ремни креплений для лыж и т.д.

Скотоводство являлось одной из наименее развитых отраслей хозяйства челканцев. Длительная и холодная зима с довольно высоким снежным покровом, ограниченные участки для пастбищ стали одним из основных препятствий для развития скотоводства на территории Северного Алтая. Наиболее приспособленной к условиям Северного Алтая оказалась лошадь. В недалеком прошлом она являлась у жителей Северного Алтая единственным видом домашнего животного.

Основным кормом в осенне-зимний период для скота являлось сено (олен). В это время животных держали в пригоне. На одну лошадь требовался пригон 7x7 м. В ненастные дни скот размещали в сарае. На вольном выпасе животные находились с марта-апреля до ноября.

Приоритетное место в хозяйстве челканцев принадлежало охоте. С охотничьим промыслом были связаны различные явления материальной и духовной культуры - укрытия и промысловые постройки, зимние средства передвижения и различные способы перемещения грузов, конно-верховой транспорт, обряд жертвоприношения коня "тайэлга" и т.д.

Объектами охоты являлись медведь (аю), марал (сагын), лось (булан), дикий козел (самец куран, самка телге), копылуха (пегэм), олень (ак киик), волк (мyри), бурундук (кoрук), заяц (коян), крот (тyйген). В осенне-зимний период охоты промышляли также соболя "киш" (осенью), белку "тиын" (зимой), куниц и колонков "токундас". Охотились челканцы и на диких птиц - глухаря (чай), рябчика (чонош), гуся (кас).

Осеннее время охоты длилось с середины октября до середины ноября. Зимний сезон охоты начинался со второй половины ноября. Челканцы называли ноябрь "чана ай" -лыжный месяц. На местах промысла охотники находились нередко до марта.

Челканцам было известно два вида охоты - коллективная и индивидуальная, и две ее формы - активная и пассивная.

Зверя стреляли преимущественно из шомпольных ружей - "кырлу" с подставкой в виде сошек. Они, видимо, были у них двух видов - кремневые и пистонные с продольным нарезом. На Алтае их называли соответственно "мултык таш" и "кырлу мултык". В 20-30-е гг. XX в. местами в бассейне р. Лебедь бытовали также патронные дробовики (берданки) с затвором.

Орудия пассивной охоты у челканцев были представлены ловчими ямами (тешь), самострелами, капканами спускного устройства, кулемками (койыны кулемказы, аю кулемказы, туйгенын кулемказы) и петлями (кыл уртан аю).

Глубоко традиционным направлением хозяйственной деятельности являлось рыболовство. Рыба в прошлом, видимо, занимала существенное место в питании коренного населения бассейна р. Лебедь. Позднее роль рыболовства в хозяйстве несколько упала. Роль продуктов рыболовства в пище челканцев, видимо, можно сравнить с их значением у тубаларов. Исследователи отмечали, что реки "черни" каменисты и не отличаются богатством рыбы, но для семьи ее добывали достаточно (Шнейдер, А.Р., Доброва-Ядринцева Л.Н., 1928).

Объектами рыболовного промысла у челканцев служили хариус (чаран), окунь (алабуга), чебак (чебак), пескарь (пoдoрo), ерш (ит палык), таймень (педер), щука (шортон), налим (корты). Рыбу ловили удочками (карвык сабы), сетями (шyйyн), а также лучили ночью (туноктоп). Из рыбных ловушек были известны запоры (ман, тон) и верши (суген (Курмач-Байгол), сопыр (Суранаш)).

Слово "сеть" у челканцев передавалось также термином "аг" (айа) (Баскаков Н.А., 1985). В сходных значениях это слово встречается в самых различных тюркских языках - кумандинском, сибирско-татарском, турецком и т.д. (Селезнев А.Г., 1994; Селезнева И.А., 1998). Оно, как и многие другие слова, связанные с охотничье-рыболовческим пластом культуры, видимо, восходят к древнетюркской эпохе.

Немаловажное место в питании челканцев занимали клубни, корни и стебли дикорастущих растений: кандыка (Erythronium dens canis), сараны (Lilium Martadon), пучки (Heracleum), калбы (Allium ursinsen) и некоторых других. В меньшей степени это касалось кедровых орехов.

Относительно поздними в бассейне р. Лебедь являлись занятия, связанные с пчеловодством (XIX в.) и огородничеством (первая треть XX в.).

В целом рассмотренные в главе этнические и культурно-хозяйственные характеристики челканцев свидетельствуют о контактном положении бассейна р. Лебедь. Процессы культурной адаптации к занимаемому микроландшафту здесь были в значительной степени усложнены приспособлением первоначально чуждых для таежного хозяйства занятий и элементов - коневодства, конно-верхового транспорта, обряда жертвоприношения коня (тайэлга) и целого ряда других явлений, связанных с материальной и духовной культурой челканцев.

Контактное положение бассейна р. Лебедь не могло не отразиться на формировании и развитии традиционной материальной культуры челканцев. Наличие культурных явлений, характерных в прошлом для скотоводов-кочевников, но органически вписавшихся в традиционную культуру таежной группы, свидетельствует, видимо, об имевшемся здесь синтезе. Корректное решение данного вопроса тесно связано с изучением процессов генезиса и динамики культурных явлений. Необходимым этапом для подобного рода исследования является типология компонентов традиционной материальной культуры и соотношение их элементов с формами культурной деятельности челканцев.

Глава вторая "Традиционная материальная культура челканцев: типы элементов и их соотношение с формами культурной деятельности" состоит из пяти параграфов: "Жилища и хозяйственные постройки", "Одежда", "Пища", "Домашняя утварь", "Средства передвижения". Они посвящены типологизации таких компонентов, как жилища и хозяйственные постройки, одежда, пища, домашняя утварь, средства передвижения, и сопоставлению их элементов с формами культурной деятельности.

Многоотраслевой характер сформировавшегося в бассейне р. Лебедь хозяйства обусловил появление и бытование самых разнообразных культурных явлений и их типов. Одним из наиболее значимых элементов традиционной материальной культуры челканцев являлись стационарные жилища. Они были представлены полуподземным и наземным срубами прямоугольного типа (тер уг, уг) и каркасными постройками двускатного типа (ширу, ошанды уг). Хозяйственные строения разделены на наземные и свайные. Из наземных построек бытовали бревенчатые амбары (анмар) и летние кухни (яйлю) с крышей в виде усеченной пирамиды (поселки Курмач-Байгол и Иткуч), из свайных - лабазы (тассак). Среди укрытий выявлено три типа: круглый тип со "стенами" и без крыши, конический и двускатный типы. Временные жилища были представлены односкатным, двускатным, коническим, усеченно-пирамидальным и прямоугольным с односкатной крышей типами.

В ходе классификации одежды выделены следующие типы. Нижняя плечевая одежда была представлена двумя типами: с раскошенными боковинами и без них. Штаны бытовали также двух типов: с клином и без него. Верхняя плечевая одежда из домотканого холста была представлена западносибирским типом. В процессе классификации было выделено также два типа поясов: матерчатый и шерстяной. Обувь у исследуемой таежной группы имела признаки западносибирского (ар одок, кон одок, чарык) и центральноазиатского (эки тонакту оду) типов башмаковидной обуви.

Пища челканцев разделена на растительную, мясную и молочную. Основными ее источниками являлись мотыжное земледелие и скотоводство. Ведущими типами пищи у челканцев являлись жидкие и сложносоставные блюда (угре, мотко, тутпаш и другие). Главную или значительную роль при их изготовлении играли мучные и крупяные полуфабрикаты (мука, крупа, толокно).

Весьма разнообразной и полифункциональной у челканцев являлась их домашняя утварь. В соответствии с материалом изготовления она разделена на берестяную, деревянную, каменную и железную утварь. В рамках пластовой техники изготовления берестяных емкостей выявлено шесть типов. 1. Прямоугольная или квадратная в плане коробка с низкими бортами (тозыяк). 2. Овальная по форме коробка со слабо выраженным прямоугольным дном и низкими, пологими стенками (олжак). 3. Коробка в виде куба. 4. Низкая коробка в форме остроконечной лодки (кобыртын, тамырка). 5. Прямоугольный короб со слегка скругленным узким дном и прямо срезанным верхом (комдо). 6. Чашевидная емкость (тос кожик, кыйгаш). Берестяные изделия, выполненные в границах комбинированной техники (сочетание пласта бересты и дерева), были представлены цилиндрическим типом (тузеш, табакерка). Деревянная утварь состояла из трех групп: долбленной (сосуды с полусферическим дном и поддоном, цилиндрический тип); гнутой из досок (ручной лоток, сито); изготовленной бондарным способом (бочковидный и цилиндрический типы). Утварь из камня была представлена зернотерками (пасак) и ручными мельницами (кол тербен), из металла - котлами, треножниками, чугунками и чугунными кувшинами.

Большим типологическим и видовым разнообразием у челканцев отличались также их полозные средства передвижения: лыжи (саяно-алтайский тип прямых подволок, лебединский тип слегка выгнутых подволок), временные нарты (типы 1.Б, 2.Б), нарты (тип Б), бытовые санки, волокуши, сани. Груз (преимущественно пищевые продукты и добыча) челканцами перемещался также при помощи заплечного берестяного короба, шкуры-волокуши и пихтового лапника. Из водных средств передвижения бытовали берестяные челнок и лодка (берестяной тип каркасных лодок), долбленка (западносибирский и лебединский варианты остроконечных лодок) и плот. Важное место в условиях бездорожья занимал конно-верховой транспорт.

Тесная связь культурных явлений с хозяйством, в свою очередь, предопределила их многофункциональный характер. Для каждой отрасли хозяйства была характерна определенная совокупность культурных явлений. Функциональный анализ позволяет сгруппировать отрасли хозяйства и тесно связанные с ними элементы в четыре основные формы культурной деятельности.

1. Земледельческо-собирательская форма культурной деятельности: амбар; лабаз; холщовые шапка, штаны, халат, пояс; хлебные изделия (хлеб, шаньги, пироги); жидкие и сложносоставные блюда (угре, мотко, тутпаш и другие); набор утвари, связанный с получением муки, толокна, крупы и массы (токшок) из кедровых орешков (железный котел, деревянная ступа, зернотерка, ручная мельница, лоток, сито).

2. Скотоводческая форма культурной деятельности: блюдо "паш тире"; "колбасы" (кан, дьюргем); различные молочные продукты и напитки. 

3. Охотничья форма культурной деятельности: укрытия; промысловые постройки; войлочные шапка, безрукавка, халат (киис), чулки (уук); обувь западносибирского и центральноазиатского типов (ар одок, кон одок, эки тонакту оду); лыжи; временные нарты; нарты; заплечный берестяной короб; шкура-волокуша; пихтовый лапник, использовавшийся в качестве волокуши; плот; берестяной челнок; конно-верховой транспорт. 

4. Рыболовческая форма культурной деятельности: блюдо из рыбы (палыктын муны тире); берестянка; долбленка.

Выделенные формы культурной деятельности и их элементы можно соотнести с понятием лесная культура. Она является частью традиционной культуры человечества, которая сложилась в пределах лесо-таежной полосы Северной Евразии. В этом смысле ей противопоставляется степная культура, основанная преимущественно на кочевническо-скотоводческой деятельности. Отметим, что предложенное деление традиционной культуры является достаточно условным и общим.

На уровне отдельных микроландшафтов лесная культура имеет свои особенности формирования и развития. В бассейне р. Лебедь сложился  один из ее вариантов.

Необходимость введения общего для форм культурной деятельности понятия связано с тем, что вне их рамок оказались некоторые явления традиционной материальной культуры: постоянные жилища, летняя кухня и целый ряд предметов деревянной и берестяной утвари. Генезис перечисленных элементов был обусловлен не  конкретными формами культурной деятельности, а предопределенным ими оседлым бытом, а также наличием имеющегося строительного и поделочного материала.

В главе третьей "Формирование и развитие традиционной материальной культуры челканцев как составной части Лебединского локального культурного комплекса" исследуются процессы генезиса и динамики культурных явлений. Она содержит пять параграфов: "Жилища и хозяйственные постройки", "Одежда", "Пища", Домашняя утварь", "Средства передвижения".

Проведенное исследование свидетельствует о протекавшем в бассейне р. Лебедь синтезе лесной и степной культур. Элементы, обязанные своим происхождением культуре номадов, в горно-таежных условиях Северного Алтая претерпели существенную трансформацию. Сохранив свою форму, эти элементы (например, обряд жертвоприношения коня "тайэлга", конно-верховой транспорт, одежда из войлока и т.д.) изменили свое содержание. Элементы степной культуры стали органической частью Лебединского ЛКК. Приспособление первоначально чуждых элементов к нуждам таежного хозяйства представляло собой одну из важных сторон решавшейся в настоящей главе задачи - исследования процессов генезиса и динамики культурных явлений.

Процессы генезиса и динамики элементов рассматривались нами в рамках выделенных форм культурной деятельности. Отрасли хозяйства, составлявшие ядро форм культурной деятельности, во многом обусловили появление и дальнейшее развитие культурных явлений. Своеобразными вехами или этапами развития конкретных элементов являлись выделенные для них типы. В ходе сравнительно-типологического и историко-лингвистического анализа удалось установить генезис отдельных элементов традиционной материальной культуры и проследить их динамику.

В рамках земледельческо-собирательской формы культурной деятельности наиболее древними и значимыми элементами являлись холщовые шапка, рубаха, штаны, халат. Холщовая одежда челканцев имеет южное происхождение. Вероятно, ее истоки следует искать в Средней Азии. Матерчатые пояса у челканцев, видимо, монгольского происхождения.

Блюда, готовившиеся у челканцев с использованием муки, толокна и крупы (угре, мотко и т.д.), вероятно, обязаны своим происхождением средневековым тюркоязычным племенам. Названия культурных растений и некоторых полуфабрикатов (муки, толокна) имели у исследуемой таежной группы древнетюркское происхождение.

Наиболее ранним пластом домашней утвари в рамках земледельческо-собирательской формы культурной деятельности являлись железный котел, деревянная ступа, ручной лоток, зернотерка, ручная мельница и сито. С их помощью получали мучные и крупяные полуфабрикаты (муку, толокно, крупу), а также массу (токшок) из кедровых орешков. Зернотерка и ручная мельница у челканцев, возможно, имеет переднеазиатское происхождение. Относительно поздним элементом у челканцев являлся амбар, который был заимствован ими у русских. До появления амбара единственной хозяйственной постройкой у челканцев являлся лабаз в виде простого настила. Он был связан с субстратным пластом их культуры.

Появление у челканцев элементов скотоводческой формы культурной деятельности относится ко второй половине XIX - середине XX вв. Их появление стало результатом межэтнических контактов с русским и аборигенным населением Горного Алтая (кумандинцами, тубаларами, алтай-кижи и другими). К числу заимствованных элементов относятся, прежде всего, "колбасы" (кан, дьюргем) и молочные продукты.

Детали верхового снаряжения коня челканцами были заимствованы у  скотоводов-кочевников. Названия узды, седла, стремени и т.д. у челканцев являются тюркскими. В ходе адаптации конно-верхового транспорта к нуждам таежного хозяйства оно стало элементом охотничьей формы культурной деятельности.

К древнейшему пласту охотничьей и рыболовческой формы культурной деятельности у челканцев отнесены укрытия, промысловые постройки (за исключением прямоугольного типа с односкатной крышей), полозные средства передвижения (лыжи, временные и специальные нарты), заплечный берестяной короб, волокуши из шкуры дикого животного и пихтового лапника, плот, челнок и лодка из бересты, долбленка.

В результате культурных контактов со скотоводческими группами Южного Алтая и Центральной Азии у челканцев сформировалась промысловая одежда из войлока. До появления специализированной одежды челканцы на охоту ходили в повседневной холщовой одежде. Она обнаруживает наибольшую близость (за пределами Северного Алтая) с одеждой обских угров (холщовая шапка, западносибирский тип верхней плечевой одежды, шерстяные пояса и опояски и т.д.). Древним элементом одежды у челканцев и обских угров являлась обувь западносибирского типа. Ее происхождение, видимо, связано с древнейшим населением охотников и рыболовов Верхнего Приобья.

Однотипными у челканцев и обских угров являлись жилища (прямоугольный и двускатные типы) и промысловые двускатные постройки. Характерным конструктивным признаком временных (двускатных) жилищ у данных групп таежного населения Северного Алтая и Западной Сибири являлось наличие дымовой щели на месте конька. Происхождение двускатного типа жилища у челканцев, шорцев, селькупов, хантов, групп сибирских татар было связано, очевидно, с генезисом промысловых двускатных построек.

Основой для развития полозных средств транспорта на территории Южной и Западной Сибири послужили лыжи. На основе челканского материала была предложена принципиальная схема их развития на территории Северного Алтая. Подчеркнем, что она носит еще во многом рабочий характер. Основные звенья развития средств передвижения выглядят следующим образом: лыжи - варианты временных нарт (типы 1.Б, 2.Б) - нарты (тип Б). Представленная схема основывается на терминологической и конструктивной преемственности перечисленных средств транспорта.

Генетическая связь временных нарт с лыжами не вызывает сомнений. "Нарты" охотники устраивали из подволок. Для "нарты" типа 1.Б была характерна нерасчлененность "кузова" и лыж-полозьев. Предназначена она была для буксировки груза по утоптанной дороге или насту. Дальнейшая эволюция нарты типа 1.Б, видимо, была связана с ее приспособлением для перемещения охотничьей поклажи и добычи по глубокому и рыхлому снегу. У временных нарт появляется приподнятый над лыжами-полозьями "кузов" и оглобля (чана туткуч), которая одним из своих концов привязывалась на месте сгиба носка подволоки (полоза) или брусковидном копыле. "Чана туткуч" или "чаначтын агажи" являлась одной из важных деталей нарт (чанач). Нарта типа 2.Б в культурогенетическом отношении, видимо, предшествовала западносибирской ручной нарте (тип Б). Возможно, что с генезисом нарт у челканцев было связано также происхождение этого вида транспорта у целого ряда таежных этносов Сибири и Северо-Восточной Европы, в том числе - восточных хантов. Лыжи и нарты у челканцев стали основой также для формирования бытовых санок и саней.

Органической частью лесной культуры челканцев являлись также разнообразные предметы  берестяной и деревянной утвари. В работе были выделены их основные типы. Они находят аналогии у многих лесо-таежных этносов и групп Северной Евразии. К одному из наиболее ранних этапов культурной адаптации относится формирование берестяной утвари. Наличие оригинальных названий элементов берестяной утвари у челканцев свидетельствует об их конвергентном развитии. У русских челканцы, видимо, заимствовали только кубический тип берестяной емкости, технологию изготовления цилиндрического сосуда (тузеш), табакерки с использованием сколотня и утварь, изготовленную бондарным способом. Цельнодолбленая посуда из дерева, вероятно, была воспринята челканцами у тюркоязычных кочевников.

В заключении подводятся итоги исследования. Подчеркивается, что в основе формирования и развития традиционной материальной культуры челканцев лежали процессы адаптации к занимаемому ими микроландшафту. В ходе данного процесса таежным населением бассейна р. Лебедь были выработаны или приспособлены к нуждам развивающегося хозяйства различные культурные явления. В результате взаимодействия лесной и степной культур сформировалась материальная основа Лебединского ЛКК. Намечаются перспективы его дальнейшего исследования.

Основные положения диссертации отражены в десяти публикациях:

1. Зимние средства передвижения челканцев // Этническая история тюркских народов Сибири и сопредельных территорий. - Омск, 1998. - С. 182-186.

2. О пище челканцев // Катанаевские чтения-98. - Омск, 1998. - С. 53-55.

3. Некоторые материалы по средствам передвижения челканцев // Катанаевские чтения-98. - Омск, 1998. - С. 50-53.

4. История изучения материальной культуры челканцев (вторая половина XIX-
XX вв.) // Современное общество. - Омск, 1999. - Вып. 1. - С. 132-133.

5. Постоянные жилища челканцев (вторая половина XIX-первая половина XX в.) // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития: Сб. науч. тр. - Омск, 2000. - С. 131-133.

6. Промысловые двускатные постройки у челканцев // Валихановские чтения-5. - Кокшетау, 2000. - Т. 2. - С. 108-109.

7. Долбленые лодки у челканцев // Валихановские чтения-5. - Кокшетау, 2000. - Т. 2. - С. 110-111.

8. Полозные средства передвижения и их место в охотничьем комплексе челканцев // Культурологические исследования в Сибири. - Омск, 2000. - №  1. - С. 103-111.

9. Основные типы временных жилищ челканцев // Вестник Омского университета. - Омск,  2000. - №  3. - С. 48-50.

10. Таежные охотничьи лыжи: перспективы экспериментального изготовления и использования // Интеграция археологических и этнографических исследований: Сб. науч. тр. - Омск, 1999. - С. 131-133. - (В соавторстве с А.Г Селезневым).

© Е.А. Бельгибаев, 2001