§ 3. ИМЕННОЙ ФОНД РУССКИХ КРЕСТЬЯН ОМСКОГО ПРИИРТЫШЬЯ
КОНЦА XVIII - НАЧАЛА XX ВВ. И ЕГО ОСОБЕННОСТИ

Именной фонд русских крестьян, переселившихся в Сибирь в XVII-XIX вв., почти не изучался. Чаще всего этнографы изучали обычаи, связанные с имянаречением ребенка. Тем не менее, обычай наречения - не самое главное в появлении антропонимов. Исследование личных имен с опорой на массовые источники может дать ценные сведения о составе, частотности, динамики имен, смене именников во времени. Сравнения же именников жителей Сибири и Европейской части России заставляет предположить существование местных пружины особого распространения какого-либо имени или его нехарактерного для других мест минимума. Анализ именного фонда позволяет в последствии установить местные особенности в антропонимии сибирских крестьян.

Ревизские сказки и перепись населения 1897 г. содержат обширный материал по антропонимии. Они включают имена многих тысяч людей и служат прекрасным источником для изучения именного фонда. Каждая из ревизий дает возможность исследователю составить именники крестьянских мужских и женских имен, установить частоту употребления тех или иных антропонимов и выделить из них наиболее употребительные [47]. Ревизиями было учтено население всех возрастов "от сущих младенцев" до стариков шестидесяти - семидесяти лет. Поэтому становится возможным расширение хронологических рамок исследования. Взяв для примера ревизию 1850 г., мы расширяем хронологические рамки примерно до 1780-1790 гг., когда свои имена получили старики, и вперед, примерно до 1890-1900 гг., так как до этого времени дожили люди, бывшие в период ревизии младенцами [48 ]. Следовательно, мы вправе считать, что крестьянский именник, составленный на основе ревизии 1850 г., существовал длительный период (приблизительно с конца XVIII до конца XIX вв.), испытывая лишь колебания в степени распространения тех или иных имен. Привлечение же сведений ревизии 1811 г. и переписи 1897 г. подтверждает сделанные наблюдения и вносит в них те или иные коррективы. Таким образом, можно сказать, что ревизские сказки и перепись населения - это представительный и объемный источник, позволяющий изучить имена в различных регионах и определить их распространение.

В ревизиях присутствуют мужские и женские имена, за исключением ревизий 1811 и 1834 гг., где было переписано только мужское население. Мужские имена встречаются в переписях значительно чаще женских, так как они фигурируют еще и в качестве отчеств. Мужские имена фиксируются с отчеством, имеющим притяжательные суффиксы -ов, -ев, -ин. Например, Сергей Филипов, Дмитрий Кондратьев. В более ранних ревизиях существуют и описательные отчества, типа Андреев сын, Иванов сын, Василий Козмин сын Гутов, Павла Фокиева сын Степан и другие. В ревизиях имя женщины определяется через имя мужчины (отца, мужа, брата, свекра). Наблюдаются следующие формы: Федора Сальникова жена Татьяна Гаврилова, Михайлы Иванова дочь Екатерина, Ивана Сергеева сноха Домна Иванова, Николая Николаева сестра Матрена, то есть отчеством женщина определяется тогда, когда она взята в жены, а не является кровным родственником главе семьи, или когда представителей мужского пола в семье нет. Дети до женитьбы или замужества написаны без отчеств. В материалах переписей четко указывалась степень родства между членами семьи и оговаривались неродственники, если они были. В материалах переписи населения 1897 г. учтены также и квартиранты, проживавшие в крестьянских дворах. Если эти люди были русскими, их имена нами также учитывались.

В процессе анализа архивных материалов нами были составлены именники, что позволило сравнивать имена различных временных отрезков. Антропонимическая система подвижна в диахронном (меняется состав имен, характер их использования и т.п.) и в синхронном (имена, употребляющиеся в какой-либо один хронологический срез, антропонимы одной даты) планах. Изучая антропонимы в качестве синхронного среза, берут, как правило, годовой срез, то есть личные имена людей на определенный год. Существует два типа годовых срезов:

1) определение состава личных имен и установление удельного веса каждого из них (то есть количества нареченных одним именем), принимая во внимание родившихся только в этом исследуемом году;

2) определение состава имен и их удельного веса, имея в виду всех лиц, проживающих в данной местности, независимо от года их рождения [49 ].

Накладывая друг на друга синхронные срезы именников, можно проследить несовпадения в репертуаре имен, их динамику. Сравнение именников различных годовых срезов позволяет найти отличительные черты, выявить существенные изменения каждого из них. В ходе анализа именного фонда русского крестьянского населения Омского Прииртышья применялись различные способы сортировки имен. Так, исследователи сортируют имена по следующим пунктам: сколько имен было дано всего, пять самых частых имен, наиболее популярные имена, устойчивые и разовые имена [50 ]. Имена также можно группировать по количеству названных ими лиц. В этом очерке при анализе мужских имен учитывалось, был ли носитель имени местным или приехавшим на время. Женские имена учитывались полностью. При работе с самыми ранними ревизиями 1782 и 1795 гг. учитывались отчества у мужчин, в связи с чем за счет имен старшего поколения хронологические рамки исследования расширились на 20-30 лет вглубь. Таким образом, составление именников позволило провести более полный и системный анализ антропонимов у русских крестьян Омского Прииртышья и выявить характерные для этого региона особенности.

В данной работе анализу подвергалось несколько населенных пунктов Омского Прииртышья, а в качестве типичного примера, отражавшего атропонимические особенности края, нами было выбрано с. Низовое. В процессе работы проанализированы данные об именах 9782 человек - 6761 мужчин и 3021 женщины (по с. Низовому - 1094 человек: 608 мужчин и 486 женщин). На основе этих данных нами был составлен именник русских крестьян, который включает 80 мужских и 52 женских имени. В процессе составления именника мы выяснили не только бытование тех или иных имен на исследуемой территории, но также степень их распространенности.

Выяснилось, что в этот период самым распространенным именем у мужчин было имя Иван. Его носили 1189 человек из общего числа 6761, зафиксированных нами, то есть 17,6%. После Ивана идут такие имена, как Василий - 420 человек (6,2%), Петр - 380 человек (5,8%), Алексей - 280 человек (3,7%), Михайло, Федор, Григорий, Степан (3%). Несколько реже, но все-таки достаточно часто, встречаются имена Дмитрий, Павел, Егор, Андрей, Семен. Результаты исследования показывают, что в данном сибирском регионе наиболее распространенны были те же имена, что и в Европейской части России. Е.Н. Бакланова, изучая личные имена вологодских крестьян по переписи 1717 г., указывает, что Иван, Василий, Федор и Михайло - самые частые имена [51]. В.А. Никонов также говорит о том, что "в дореволюционной русской деревне 25% крестьян носили имя Иван - каждый четвертый был Иваном" [52 ]. Это он объясняет тем, что в православном календаре имя Иван встречается много раз в году.

Среди женских имен самыми употребительными были Анна и Авдотья. Носительницами их являются соответственно 220 (7,3%) и 206 (6,8%) человек из общего числа женщин (3021). В.А. Никонов отмечает, что эти имена были самыми популярными по всей России в XVIII в.: "Среди крестьянок почти всюду первенство принадлежало имени Евдокия (Авдотья), реже Анна" [53 ]. Вслед за этими именами идут Марья, Прасковья, Катерина, Пелагея, Татьяна, Дарья. Такие имена, как Аграфена, Наталья, Аксинья, Елена, сохраняли свою популярность в течение всего периода. Интересно, что имя Александра имело такую же степень распространенности, как и Орина. Оба встретились одинаковое количество раз - 11.

Редких имен, то есть таких, которые употреблены не чаще 10 раз, среди мужских отмечено около 120, а женских - 63 имени. Это такие имена, как Осип, Илья, Игнатий, Данило, Тимофей, Ефим, Кирила, Герасим и другие. Среди женских - Степанида, Маремьяна, Ирина, Ольга и другие. Из числа очень редких мужских имен назовем такие: Моисей, Конон, Полуян, Насон, Авдей, Сысой. По 1-2 раза встретились такие имена, как Ларион, Савелий, Аверьян, Леонтей, Евграф, Абрам; по 3-4 раза - Фадей, Варнавий, Гурьян, Кондратий, Ермолай, Елизар, Карп. Многие имена, впоследствии получившие широкое распространение, употреблялись в интересующее нас время также крайне редко. Так, Константин встретился лишь дважды, Александр - 7 раз (при 53 Алексеях), Володимер (Владимир) - 9 раз, Николай, Сергей, Антон также несколько раз.

К числу редких женских имен относятся: Любава, Феоктиста, Липистинья, Олимпиада, Соломея, встретившиеся по 1-2 раза. Чуть чаще употреблялись имена Мавра, Лукерья, Февронья, Евгения, Федосья, Настасья. Прослеживается интересная динамика имен Ольга и Ирина. Если в ревизии 1795 г. по с. Низовому они вообще не встречаются, в ревизии 1850 г. ими названы сразу 5 человек (из 150). Имя Елена в ревизиях долгое время отсутствовало. Впервые оно появляется в ревизской сказке за 1850 г., а в переписи 1897 г. уже встречается большое количество раз (16 имен) [54 ].

В.А. Никонов проводил специальные исследования имен русских крестьянок [55]. Он утверждает, что в России существовал косный именник, властвовавший несколько столетий и в нем безраздельно господствовали Иван, Василий, Анна и Авдотья. В Омском Прииртышье набор самых употребительных имен такой же, как и во всей России, но редкие имена были особенными. По В.А. Никонову, особенностью именника крестьянок старой России является ничтожное количество имен, употребляемых единично: "почти половина всех крестьянок употребляла не более десяти имен" [56 ]. Однако в Сибири набор имен оказывается значительно разнообразнее. Опираясь на произведенные подсчеты, можно сказать, что ассортимент имен крестьянок Омского Прииртышья был несколько обширнее. По ревизии 1850 г. на 182 человека приходилось 49 имен, а в 1897 г. - на 208 человек 74 имени. Следовательно, если по В.А. Никонову, в России царила одноименность, то имена крестьянок сибирской деревни отличались большим разнообразием. Но, сравнивая то время с современной ситуацией, можно сказать, что ассортимент имен был мал (Табл. 7).

При анализе ассортимента мужских имен выяснилось, что по ревизии 1811 г. на 145 человек приходилось 48 имен, в 1850 г. на 176 человек - 45 имен, по переписи 1897 г. на 206 человек - 47 имен. Данные сведены в таблицу 8, из которой видно, что количество мужских имен лишь немного больше, чем женских.

Из таблицы видно, что с ростом населения не наблюдается изменения количества употребляемых имен. Минимальным количество имен было в период проведения 9-ой ревизии (1850 г.) у мужчин, а у женщин - по 5-ой ревизии (1795 г.). Максимальным ассортимент имен был у мужчин по ревизии 1795 г. - почти половина от общего числа мужчин владели разными именами. Данные таблицы 8 показывают, что для Омского Прииртышья, как зоны активной колонизации в XVIII-XIX вв., неактуально утверждение В.А. Никонова о том, что в это время мужской именник был гораздо обширнее женского [57 ].

В изучаемом регионе в XVIII-XIX вв. прослеживается одинаковый состав имен, однако частотность их употребления в разное время неодинакова. Одни имена очень популярны, другие - единичны. В чем причина такого явления? Накладывая друг на друга синхронные срезы именников 1795 и 1897 гг., находим значительные несовпадения в репертуаре имен. Так, именник 1897 г. освободился от следующих имен 1795 г.: Орина (Арина), Устинья, Аграфена, Степанида. Такие же закономерности можно проследить среди мужских имен. Постепенно, к 1897 г. перестали употребляться имена Осип, Илья, Борис, Константин, Матвей, хотя в конце XVIII в. они встречались часто. Таким образом, при сопоставлении именника 1795 г. с именником 1897 г., очевидна утрата известного количества старых имен и появление новых. Новые для XIX в. имена (Аврора, Алиса, Ольга, Елизавета, Варвара; Александр, Зиновий, Владимир, Антон, Максим, Сергей, Егор) не встречались в ревизии 1795 г., перечисленные мужские имена не встречались и в отчествах.

Однако приведенные данные показывают, что динамика имен была в целом незначительна и на протяжении всего изучаемого периода сохранялся устойчивый набор имен, который мало подвергался изменениям. Почти всегда десяток имен был наиболее употребительным. В число этих имен обычно попадают не абсолютно новые, а имена, проверенные жизнью и известные народу. Обычай исключал возможность выбрать имя, которого нет ни у кого в деревне. "В сельской местности немногие осмеливались назвать дочь малознакомым "городским" именем Ольга, а Тамару немыслимо было и вообразить" [58 ]. Новые имена приживались и завоевывали свою популярность постепенно.

Таким образом, возможности именника на каждом историческом отрезке времени реализовывались в сравнительно небольшом количестве женских и мужских имен, с последующей частичной их сменой. Изучаемый регион характеризуется именником, состоящим на 95-98% из канонических имен, устойчивым составом употребляемых имен, медленными темпами изменения ассортимента имен. Особенность Омского Прииртышья заключается в том, что ассортимент имен был достаточно велик по сравнению с Европейской частью России, что во многом объясняется переселением в Сибирь людей из разных российских губерний, которые принесли сюда разные имена, характерные для их родины.

Интересным с точки зрения антропонимики является и такое явление как распространение одноименности как в семье, так и среди односельчан. Исследователи видят причину такого явления в том, что, с одной стороны, набор имен был невелик и бытование одноименности объясняется частотой употребления тех или иных имен, а с другой - прослеживающейся тенденцией сохранить семейное имя [59]. Данное явление в Сибири отмечает А.А. Люцидарская. Она считает, что "причину повторения имен в семьях не всегда можно объяснить лишь вероятностным совпадением, когда дети рождаются под знаком одноименного святого" [60 ].

При анализе материалов ревизских сказок нами была обнаружена тенденция к сохранению семейного имени. Правда, таких семей, где, скажем, все мужчины носили бы имя Иван, не оказалось вовсе, но таких, где у Ивана отца из трех сыновей двое - тоже Иваны, было несколько. Например, "Иван Константинов сын Томсков, у него дети - Иван, Иван же" или "Иван Фролов сын Немчинов, у него дети - Иван большый, 17-ти лет, Иван меньший, 15-ти лет, Федор, 10-ти лет" [61]. Одноименность в семьях сопутствовала не только имени Иван [62]. Из анализа материалов ревизий следует, что в некоторых семьях было среди сыновей несколько Дмитриев, Андреев - имен достаточно редких для XVIII столетия. Есть все основания полагать, что подобные явления скорее нарочиты, чем случайны. В.А. Никонов приводит пример, когда в крестьянской среде Костромской губернии в семьях среди дочерей было по три Марфы, Авдотьи и т.п. Например, в ревизии 1795 г. по с. Низовому находим следующую запись: "У них дети - Акулина, 9-ти лет, и Акулина же, 1-го года" [63]. Или другой пример: "Федор Гаврилов сын Желещиков, у него брат Гаврила, дети Федора - Федор, Ефим, дети Гаврилы - Федор же" [64]. Можно привести еще один интересный пример: в ревизии 1850 г. по с. Низовому находим в семье Федора Яковлева Леднова двух сыновей Сергеев [65]. Это имя довольно редкое в то время, а здесь оно встретилось два раза в одной семье. В той же ревизии по с. Могильно-Посельскому есть сведения о семьях двух братьев Яковлевых 1778 и 1780 годов рождения. В архивных материалах можно найти сведения о Егоре Харитонове Яковлеве первом и Егоре Харитонове Яковлеве втором [66 ]. Почему же детям предпочитали давать одинаковые имена? Можно сказать, что со смертью одного ребенка родители давали его имя следующему родившемуся. Распространение внутрисемейной одноименности можно также объяснить стремлением сохранить семейное имя, передать его по наследству от отца к сыну.

Е.Н. Бакланова выделяет несколько видов внутрисемейной одноименности [67]. При анализе архивных материалов нами также были определены типичные случаи называния одинаковыми именами. Один из видов одноименности - называние детей по имени родителей: отец и сын - Михаилы, либо оба носят имя Петр. Второй вид - одно и то же имя у двоих детей: в семье две дочери - Анны, оба сына - Василии. Именно к таким семьям чаще всего и относится формулировка "Иван больший, Иван меньший". В семьях, состоящих из двух женатых братьев, также часто детей называют одним именем: у двух братьев сыновья - Тимофеи. Таким образом, возникает одноименность среди двоюродных братьев или сестер, живущих в одной семье. Третьим видом одноименности является случай, когда одним именем названы дядя и племянник, или племянник и племянница. Например, по ревизии 1811 г. по д. Резиной в семье Осипа Козмина - племянник его Козьма [68]. В ревизии 1850 г. по с. Низовому написан Алексей Емельянов Томсков (1788-1848), у которого сыновья - Иван, Михайло, Петр. У Петра - сын Михайло, у Ивана - тоже Михайло [69]. Здесь мы видим, что одинаково названы двоюродные братья, а также дядя и его племянники. Е.Н. Бакланова отмечает, что встречаются семьи, где можно проследить все три из перечисленных вариантов одноименности, что обеспечивало устойчивое сохранение одного семейного имени. Возможно, что такого рода семейные имена впоследствии и становились фамилиями [70 ].

Также в деревне существовал обычай называть детей по имени умершего предка, чаще всего деда, или давать имя не родительское, но одно и то же у двоих детей, или называть по имени умершего ребенка. Последний случай встречается довольно часто. Так, в семье Алексея Иванова сына Епанчинцева в д. Могильно-Старожильской по ревизии 1782 г. сыновья - Иван, Михаил, Федор и дочери Акулина,8-ми лет, Авдотья, 5-ти лет. В ревизии 1795 г. в этой же семье находим отметку о смерти Авдотьи в 1793 г. и запись: "у него дочери - Акулина, Авдотья (умерла в 1793 г.) и Авдотья же, 2-х лет" [71 ].

Существуют случаи одноименности среди замужних женщин, пришедших в дом мужа, но они очень редки. Например, "Михайло Иванов сын Андреев и него жена Парасковья Афонасьева, у него же племянник Иван Павлов, жена его Парасковья Михайлова" [72]. Е.Н. Бакланова писала о распространении в деревне не только семейной, но и соседской одноименности как внутри одной деревни, так и в близлежащих деревнях. Причину этого она видит в разделе семей: "В результате выдела родственники становятся соседями, а внутрисемейная одноименность в этих случаях превращается в соседскую" [73 ].

Таким образом, широкое распространение такой этнокультурной особенности русских сибиряков, как одноименность в семье, свидетельствует, на наш взгляд о попытке в какой-то мере выделить свой род, свою семью из остальной массы населения деревни. Появление семейного имени - это один из возможных путей образования фамилий, и поэтому изучение одноименности на многочисленном материале ревизий и переписи кажется нам в этом смысле перспективным.
Фамильный фонд русского крестьянского населения Омского Прииртышья является полноценным и доказательным источником по этнической и этнокультурной истории данного региона. Фамилии позволяют проследить деление русских на группы, выявить их взаимодействие и устойчивость. Нами было установлено важное групповое отличие - различная этимология фамилий старожилов и переселенцев, что обусловлено во многом двумя основными этапами заселения Сибири.

Работа опубликована в: Русские в Омском Прииртышье (XVIII - XX века): Историко-этнографические очерки / Отв. ред. М.Л. Бережнова. - Омск: ООО "Издатель-Полиграфист", 2002. - С. 94-106.

© О.Н. Жидик, 2002 г.

<<< Назад .