ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Завершая монографию, следует отметить, что все представленные очерки, несмотря на кажущуюся раздробленность сюжетов, посвящены изучению русских Омского Прииртышья как группы русских сибиряков. Исходя из представленных в книге материалов, можно по-разному оценивать степень единства и своеобразия этой группы.

На основании данных генеалогий, этнонимии и архивных материалов была реконструирована история сложения двух старожильческих групп русского населения – «чалдонов» и «сибиряков». Было выяснено, что в Омском Прииртышье ядром старожилов являются ссыльные помещичьи крестьяне из различных губерний Европейской России и выходцы из сибирских деревень. Потомки первых жителей нашего края уже с конца XIX – начала XX в. называют себя одним, общим для них этнонимом, – чалдонами. Были сделаны также выводы о тенденции к исчезновению различных названий групп поздних переселенцев, таких как пензяки, вытебш(щ)ане, самоходы, чунари и др., поглощению их обобщенным этнонимом российские. Параллельно этому можно наблюдать стремление потомков поздних переселенцев называть себя сибиряками. Проведенное исследование показывает, что такие группы русского населения Омского Прииртышья, как «чалдоны», «сибиряки», «хохлы», «российские», хорошо известны русскому населению Сибири и ещё долго будут являться объектом изучения для этнографов.

Напротив, очерки, посвященные обычному праву и духовной культуре русских, доказывают справедливость сложившегося в литературе мнения об общерусской основе народной культуры русских Западной Сибири в целом и Омского Прииртышья в частности. Особый колорит сибирской культуре придают своеобразные черты, свойственные, прежде всего, культуре старожилов. Эти особенности отчетливо различимы при сравнении сибирской старожильческой культуры с традициями более поздних переселенцев из Европейской России, потомки которых и по сей день сохраняют отдельные черты традиционной культуры мест выхода.

Таким образом, представленные материалы показывают сложность этнокультурных процессов, протекавших в Омском Прииртышье. Усреднение культурных традиций, отказ от наиболее специфичных черт как в материальной, так и духовной культуре – тот реальный путь, который создавал основу для объединения переселенцев из разных мест и сложения однородного в культурном и этническом отношении русского сибирского общества. Этот процесс был сложным и длительным, но для переселенцев XVII–XVIII и даже начала XIX в. завершился со сложением однородной группы чалдонов. В меньшей степени в процесс культурной унификации были втянуты поздние переселенцы, которые, вполне усвоив к середине XX в. сибирскую культуру, сохраняли особенную этногрупповую идентичность. Сведения, собранные при подготовке данной работы, показывают, что процесс сложения единой в этнокультурном отношении группы русских сибиряков не завершен в полной мере до сих пор.

Остается много неясного в том, как протекал процессе сложения группы чалдонов, какова роль нерусских народов (белорусов, украинцев, чувашей, коми и, вероятно, других) в формировании русских сибиряков как этнокультурной общности. Эти сюжеты не были затронуты в книге, как и вопросы, связанные с этнографией казаков как особой группы русских сибиряков. Нами рассмотрены далеко не все темы, по которым собран материал, который все еще не обработан в научном отношении. Все это сюжеты следующего исследования, которое, как мы надеемся, состоится.

Опубликовано: Русские в Омском Прииртышье (XVIII–XX века): Историко-этнографические очерки / Отв. ред. М.Л. Бережнова. – Омск: ООО «Издатель-Полиграфист», 2002. – С. 170–171.

© М.Л. Бережнова, 2002 г.