ОЧЕРК 1. ГРУППЫ РУССКИХ ОМСКОГО ПРИИРТЫШЬЯ
(ПОСЛЕДНЯЯ ТРЕТЬ XVIII - КОНЕЦ XX ВВ.)

Автор данного очерка решил не отступать от сложившейся научной традиции делить русское население Сибири на старожилов, переселенцев и старообрядцев. Противоречивость этого деления очевидна, так как к старожилам можно отнести казаков и старообрядцев, а старообрядцами были не только крестьяне, но и казаки. Однако именно такое выделение групп удобно для систематизации этнографических материалов и позволяет учесть историю появления той или иной группы в изучаемом регионе и ее основные характеристики.

§1. ГРУППЫ СТАРОЖИЛОВ ОМСКОГО ПРИИРТЫШЬЯ

Термин "старожилы", как уже указывалось ранее, не является однозначным, его определение изменяется в зависимости от особенностей заселения русскими различных районов Сибири. Тем не менее, можно выделить несколько общих моментов в употреблении этого термина. Так, к примеру, ученые сходятся во мнении, что сибирские старожилы являются потомками ранних переселенцев из Русского Европейского Севера и Северного Приуралья [1], то есть первых землепроходцев, зверопромышленников, служилых людей, крестьян, ссыльных, а также коренных жителей Сибири, влившихся в эту группу через смешанные браки, распространенные на начальном этапе освоения и заселения Сибири [2] . С другой стороны, обычно под старожилами понимают только крестьянское православное население, в отличие от казаков и старообрядцев. Посмотрим, из каких элементов слагалось русское старожильческое население Омского Прииртышья.

Как уже говорилось, очагом первоначального расселения русских на Среднем Иртыше были окрестности г. Тары. В XVII в. выходцами из Верхотурского, Тобольского уездов и из Северной и Центральной Руси в близи г. Тары был основан ряд деревень [3]. В последней четверти XVII в. на территории образовавшегося Тарского уезда, преимущественно в Татмыцкой, Аевской и Бергамацкой слободах, проживало 34 домохозяина, пришедших "с Руси" (11 человек "родом русских городов", 2 - "с Колмогор", 12 - выходцы из района Устюга Великого; один пришел "с Мезени", один - "еренчанин", один - "соликамской, с Обвы", один - "кунгурец"), 53 - переселившихся из других уездов Западной Сибири и 24 человека ссыльных "с Руси" (16 из них "с Москвы") [4] . Выше перечисленные слободы являлись основными пунктами, откуда происходило дальнейшее расселение русских в Омском Прииртышье.

В XVIII в. Тарский уезд интенсивно расширялся на запад - по р. Оше, где оседали выходцы из Ложниковского и Знаменского погостов, а позже к ним присоединились тобольские ямщики и крестьяне Аевской слободы; на юг - по р. Иртышу, куда выезжало население Татмыцкой слободы; на восток - р. Таре селились из Бергамацкой слободы; и на северо-восток - по р. Аеву - из Аевской слободы [5]. С конца 60-х гг. XVIII в. шло заселение нынешнего Большереченского района крестьянами Тарского уезда [6]. Во второй половине XVIII в. наблюдается отток крестьян из старозаселенного района Приишимья на земли Красноярской и Тюкалинской слобод и в Верхне-Иртышские крепости. Началось заселение деревень по р. Шиш. В этот район выезжали крестьяне Тарского уезда и Викуловой слободы [7] .

Другим центром, из которого происходило заселение территории Омского Прииртышья, была Омская крепость, куда были переведены, как уже отмечалось, крестьяне из Тюменского и Тобольского уездов [8]. В середине XVIII в. в крепость и рядом расположенные деревни были водворены ссыльные из Центральной России, их также расселяли по тракту и рекам Оше, Аеву и Оми [9] .

В первой половине XIX в. наблюдался наплыв переселенцев из Смоленской, Тамбовской, Орловской, Рязанской, Курской, Тульской, Пензенской, Витебской и Черниговской губерний[10] . Основная их масса осела на севере современного Муромцевского района, в Тюкалинском и Крутинском районах[11] . Во второй половине XIX в. этот наплыв усилился, что привело к образованию другой группы русского населения - поздних переселенцев.

Таким образом, сегодняшние старожилы Омского Прииртышья являются потомками русского населения, заселившего данный регион в XVIII - начале XIX в., причем основной контингент первопоселенцев был сибирского происхождения, то есть из различных сибирских уездов, а также из центральных помещичьих губерний Европейской России. Рассмотрим на примере трех населенных пунктов - с. Могильно-Посельского и д. Могильно-Старожильской Большеречинского района Омской области и д. Резино Усть-Тарского района Новосибирской области, механизм сложения группы русских старожилов.

Выбранные нами для исследования населенные пункты имеют схожую историю образования. Их появление было связано со строительством Московско-Сибирского тракта, который правительственная администрация активно заселяла крестьянами, чему способствовал сенатский указ от 13 декабря 1760 г., дающий разрешение помещикам ссылать в Сибирь неугодных им крестьян в зачет рекрутских наборов. В связи с этим, в 60-80-х гг. XVIII в. в организуемых вдоль нового тракта селениях стали размещать большие партии ссыльных крепостных крестьян.

По данным И.П. Фалька, в 1770 г. в западной части Барабинской степи, на участке тракта Томск - Тара, появилась д. Резино (уличное название - Лизуново)[12] , а в 1774 г. на тракте Омск - Тара была образована д. Могильная[13] . Рядом с ней в начале 80-х гг. XVIII в. государственными крестьянами из различных деревень и слобод Тарского уезда была основана еще одна деревня, получившая название Могильно-Старожильской. Образованная ранее деревня стала называться Могильно-Посельской, поскольку в ней жили "посельщики", как называли в официальных документах того времени ссыльных переселенцев, которые не платили налоги в течение трехлетнего срока льготы, отводимой на обзаведение хозяйством.

Из материалов IV ревизии, проходившей в 1782 г., становятся известны место предыдущего проживания, сословная и даже этническая принадлежность жен ссыльных крестьян. Так, в д. Резино Княстец Иван Васильев (1734 г.р.), Степанов Григорий Степанов (1737-1811), Тимофеев Андрей Тимофеев (1737 г.р.), Тихонов Никифор Тихонов (1732 г.р.) и Пигач Семен Иванов (1734-1804) были женаты на "чувашских дочерях", взятых в Чебоксарском уезде, Резван Иван Семенов (1742-1796) - на "чувашской крестьянской дочери" из д. Малый Орел Козмодемьянского уезда, а Семенов Семен Семенов (1742-1807) - на "чувашской крестьянской дочери" из д. Шехали Шурантанского уезда[14] .

Многие из первопоселенцев д. Резино были женаты на "крестьянских дочерях" различных помещиков. Так, к примеру, Микифоров Борис Микифоров (ум. в 1780 г.) был женат на Афросинье Егоровой из Дмитриевского уезда, принадлежавшей князю Никите Трубецкому, а жена Исаева Ивана Исаева (1732-1784) принадлежала помещице Елизавете Полибиной и была родом из Торопецкого уезда д. Лобановой[15] . Таких "помещичьих крестьянских дочерей" насчитывается 53 человека[16] . Три женщины относились к "экономическим крестьянским дочерям"[17] .

Многие посельщики женились уже в Сибири. 14 человек женилось на "посельщичьих дочерях той же деревни", то есть д. Резино[18] , четверо - на "присыльных в Сибирь"[19] и 15 человек нашли себе жен в деревнях Турумовой, Орловой, Окуневой, Ботвиной, Пустынской, Еланке Тарского уезда, д. Кузнецовой и в Усть-Тарском форпосту[20] . Следующее поколение уже брало жен в основном в своей деревне и в деревнях Еланской волости Тарского уезда. Эта тенденция сохранилась до конца XX в. (Схема 1).

Как уже говорилось, д. Могильно-Посельская также была заселена ссыльными из различных уголков Европейской России. Среди жен поселенцев значилось 4 "монастырских крестьянских дочери"[21] , 36 "помещичьих крестьянских дочерей"[22] . Иногда в ревизии 1782 г. значилось только "привезены из России"[23] . Часть переселенцев взяла жен уже из посельщичьих семей д. Могильно-Посельской[24] или из деревень Шуховой, Карасук, Чекрушева Логинова и Знаменского погостов и г. Тары[25] (Схема 2).

Деревню Могильно-Старожильскую, расположенную в полукилометре от Могильно-Старожильской, заселяли переселенцы из различных деревень Тарского уезда. В 1782 г. 9 семей значилось прибывшими из Татмыцкой слободы[26] , 5 семей - из д. Мешковой[27] , по две семьи прибыло из Логинова погоста и деревень Артынской, Карташовой[28] , по одной семье - из деревень Мельниковой, Волковой, Евгаштиной, Бызовской, Ананьинской, Сеткуловой, Зубовой, Усть-Тарской, Танатовской и Пустынской[29] . В последующие годы, по ревизиям 1795 и 1811 гг., наблюдается подселение семей из деревень Тарского уезда. Так, в промежуток между 1782 и 1811 гг. в д. Могильно-Старожильскую прибыло по две семьи из Татмыцкой слободы, г. Тары, д. Бабинской и д. Игалинской[30] , по одной семье из деревень Шуевой, Большерецкой, Изюцкой, Копьево, Тензеульской, Бызовской, Артынской, Буганской и Логинова погоста[31] (Схема 3).

Примечательно, что потомки как сибирских крестьян, так и ссыльных из европейской части России осознают себя "чалдонами". Причем, в с. Могильно-Посельском информаторы, назвавшиеся "чалдонами", припоминали, что когда-то их предков называли "посельгой", "посельском" или "галманами"[32] . Причина столь длительной памяти о происхождении может быть объяснена близким соседством двух населенных пунктов с различным по происхождению населением и напряженные между ними отношениями. В д. Резино, где эти причины не действовали, жители не помнят своего происхождения.

Народная этимология термина "чалдоны" связывает носителей этого этнонима с реками Чал и Дон[33] . Е.Ф. Фурсова считает, что "для части чалдонов убеждение о связи их происхождения с донским казачеством имеет под собой основание". По ее мнению, это связано с тем, что среди первых жителей исследуемой ею территории - Приобья - могли быть служилые люди, пешие и конные казаки донского происхождения[34] . Но, исходя из этих данных, термин "чалдоны" должен быть самоназванием только части сибирских старожилов. Иного мнения придерживается П.Е. Бардина, которая считает, что этот этноним не был самоназванием русских сибиряков, так как, исходя из словаря В. Даля, это слово обозначало беглого человека, бродягу и было монгольского происхождения. С точки зрения П.Е. Бардиной, этим термином старожилов называли более поздние переселенцы из Европейской России, представляющие себе Сибирь как место ссылки и каторги[35] .

Иной точки зрения придерживается А.А. Верник. Проведя морфологический и сравнительно-языковой анализ слова "чалдон", автор пришел к выводу, что данное понятие возникло в XVIII - начале XIX в. у коренных народов Восточной Сибири[36] . На это же указывает, как считает исследователь, то обстоятельство, что в XVIII - начале XIX в. состав русского населения Сибири был еще достаточно однородным по местам выхода и культурной традиции, в связи с чем "русским сибирякам в этот период не было никакой необходимости обозначать себя особым понятием, отграничивающим их от каких-либо других категорий русского населения"[37] .

Выше был рассмотрен состав первопоселенцев трех населенных пунктов Омского Прииртышья, чьи потомки стали называть себя "чалдонами". Из рассмотренного материала ясно, что первоначальное население Сибири не было однородно по месту своего выхода. В исследуемых деревнях соседствовали ссыльные из различных губерний Европейской России и вольнопоселенцы из сибирских деревень, вследствие чего нельзя прийти к выводу, что это население обладало единой культурной традицией. Это утверждение является верным лишь в отношении конца XIX в., когда к приходу переселенцев были выработаны русские общесибирские культурные формы. В связи с этим концепция А.А. Верник о появлении термина "чалдоны" среди русского старожильческого населения нуждается в корректировке.

Рассмотренные нами полевые и архивные материалы не противоречат предположению П.Е. Бардиной относительно способа появления этого этнонима, но в пользу точки зрения А.А. Верник говорят широкое распространение этнонима по всей Сибири и его народная этимология: "чалдон - это значит русский человек", "коренной сибиряк"[38] . В Омском Прииртышье встречаются также другие формы этого термина, такие, например, как "чалдонец" в Тарском районе или "причалдон" в Муромцевском районе Омской области[39] .

Самоназваниями старожилов, с точки зрения П.Е. Бардиной, являются такие определения, добавляемые к понятию русские, как здешние, природные, коренные, местные, а также самоназвания по месту жительства[40] . В Омском Прииртышье можно встретить самоназвания "родчий", "рожденец", "рожденка" и др.[41] .  Чаще всего эти термины указывают на место рождения человека, поэтому одновременно возможно и определение себя как "чалдона" или "сибиряка".

Исследователи начала XIX в. выделяли между старожилами и поздними переселенцами промежуточную группу населения - староселов[42] . В Сибири эта группа населения появилась благодаря реформам графа П.Д. Киселева, когда для решения земельного вопроса в Европейской России некоторым категориям крестьян было разрешено переселение на новые земли. В это время в Сибирь прибыло более 100 тысяч крестьян из центральных губерний, 30 тысяч из которых осели на территории Омского Прииртышья[43] .

Вновь прибывшие являлись, в основном, уроженцами Смоленской, Тамбовской, Орловской, Рязанской, Курской, Пензенской, Витебской и Черниговской губерний. Так, к примеру, много переселенцев из Смоленской губернии осело в деревнях Курганке, Малинкино и Карбызе современного Муромцевского района Омской области[44] . А переселенцы из Пензенской, Орловской и Витебской губерний основались в с. Низовом и д. Юдина того же района Омской области и деревнях Малая Скирла, Воскресенка, Заливино Кыштовского района Новосибирской области[45] . Характерно, что переселенцы, заселявшиеся в одну деревню, были, в основном, родом из одного уезда. К примеру, староселы д. Рязаны Муромцевского района приехали из Михайловского уезда Рязанской губернии, а почти все переселенцы из Смоленской губернии были выходцами из Юхновского уезда.

Примечательно, что информаторы, относящиеся к этой группе сибирского населения, чаще всего не помнят место выхода из Европейской России своих предков и называют себя "сибиряками". По всей видимости, этот этноним был самоназванием данной группы, в отличие от термина "чалдоны". Об этом свидетельствуют материалы анкет, собранных в д. Малая Скирла Кыштовского района Новосибирской области.

Д. Малая Скирла образовалась в первой половине XIX в. из переселенцев Витебской, Пензенской, Полтавской, Тульской, Тамбовской, Эстляндской и Волынской губерний и ссыльных крестьян из Нижегородской, Харьковской, Каменец-Подольской, Минской, Лифляндской и Могилевской губерний[46] . Современное население этой деревни считает себя "сибиряками" и не помнит, откуда были родом их прадеды. Наши информаторы[47]  указали термин "сибиряк" в качестве самоназвания - экзоэтнонима, тогда как жители рядом расположенной старожильческой д. Старой Скирлы называли их отцов и дедов "литвой"[48] .

Примечательно, что этот термин можно встретить в документах XVI-XVIII вв., касающихся казаков-"иноземцев", делившихся на конных казаков "литовского" и "черкасского" списков. Исследователи, занимающиеся историей казачества в Сибири, определили, что под термином "литва" в то время подразумевали выходцев из Речи Посполитой, вне зависимости от национальной принадлежности, хотя среди них могли быть и поляки, и украинцы, и белорусы, и даже русские[49] . А.А. Люцидарская считает, что к собственно "иноземцам" - полякам, немцам, литовцам и др. - могли приписывать и представителей российских "инородцев", выражаясь старинным языком, из-за выгодности и престижности положения иностранцев в Сибири[50] . Хотя эти данные относятся к казакам, для нас важна общая логика, механизм наречения группы именем.

Сопоставив генеалогии наших информаторов с материалами Первой Всероссийской переписи населения 1897 г., мы выяснили, что их прапрадеды были родом из Витебской губернии - с территории современной Белоруссии. Примечательно, что более поздних переселенцев из Витебской губернии конца XIX - начала XX вв. в данном районе называют "витебщиной" или "вытебшанами"[51] . Видимо, чтобы дистанцироваться от переселенцев конца XIX - начала XX вв., подчеркнуть превосходство своего положения староселы стали называть себя "сибиряками", не смотря на те прозвища, которые им давало местное старожильческое население.

Часто к числу старожилов относят старообрядцев, чьи предки также пришли в Сибирь до начала массового переселения. На наш взгляд, эту этнографическую группу русского сибирского населения, отличающуюся яркими специфическими чертами, следует рассматривать отдельно.

Работа опубликована в: Русские в Омском Прииртышье (XVIII - XX века): Историко-этнографические очерки / Отв. ред. М.Л. Бережнова. - Омск: ООО "Издатель-Полиграфист", 2002. - С. 29-38.

© А.А. Новоселова, 2002 г.

К введению.Далее>>>

<<<На Русскую страничку.