География власти означает и сложный процесс адаптации российской бюрократии к региональным условиям, создание собственной управленческой среды, на которую влияли как общие имперские установки и методы властвования, так и специфические условия региона. На азиатских окраинах проявил себя особый тип российского чиновника, носителя иных, новых для окраины ценностей, имперских порядков и имперских технологий, управленческое поведение которого могло деформироваться под воздействием окружающей социокультурной среды. Этот феномен был подмечен еще М.Е. Салтыковым-Щедриным.

Но важно подчеркнуть и другое: формировался специалист-управленец, прошедший, зачастую, службу на разных окраинах, переносивший управленческие приемы и имперские технологии с одной окраины на другую, способный адаптировать свой опыт к местным реалиям. Служба на окраинах давала хорошие возможности для карьеры, с окончанием ее сибирские и дальневосточные чиновники становились в Петербурге своего рода экспертами по управлению окраинами. Имперская политика на востоке в известной степени зависела не только от петербургских политиков, но и от взглядов и решимости местных администраторов, занимавших пусть и незначительные в бюрократической иерархии посты. Их видение имперских задач на азиатских окраинах основывалось на собственной трактовке географических условий края, этнографических познаний, колониального опыта других стран, и даже на автономном понимании внешнеполитических задач. Служба на окраинах, особенно там, где активно шел процесс их инкорпорации в имперское пространство, не только способствовала быстрой карьере, но и вырабатывала особый стиль управления, формировала особый тип государственного и общественного деятеля.

Практика регионального управления на азиатских окраинах требовала от российского чиновника способности активно взаимодействовать с верхушкой местной элиты (не только национальной, но и, скажем, русским купечеством, отечественными и иностранными предпринимателями, имевшими на окраинах империи значительное влияние), умение лавировать между различными группировками в ней. Это объясняется отчасти потребностью привлечения к управлению местной элиты, которая должна была сохранить временно свое влияние, но под контролем российской администрации. Одним из немаловажных факторов являлась эффективность и дешевизна использования традиционных институтов самоуправления и суда. Однако самодержавие строго ограничивало политическую самостоятельность и политические претензии традиционной верхушки. Активно использовались в качестве так называемой "мобилизованной диаспоры" немцы и поляки, а также татары и буряты - культурно и конфессионально близкие азиатским народам.

Российский чиновник не только переносил с окраины на окраину империи петербургский чиновничий стиль, но и управленческие методы и технологии, приобретенные в разных окраинных условиях. Именно он осуществлял так называемый имперский управленческий транзит. Так, в Сибири было много чиновников, особенно высоко ранга, прошедших бюрократическую выучку на Кавказе, в Польше или Туркестане.

© А.В. Ремнев, 2002