В основу избранного мною варианта изучения имперской тематики положены регионально-управленческий подход, позволяющий охватить важные сферы имперской региональной политики: имперская идеология и имперская практика в региональном прочтении; установление как внешних (в том числе и государственных), так и внутренних (административных) границ региона; динамика управленческой организации внутрирегионального пространства (властная административно-территориальная и иерархическая структура регионального пространства, административные центры и их миграция).

Автор давно участвует в пробудившемся процессе империологии, и, опираясь на конкретно-исторический материал Сибири и Дальнего Востока, предложил некоторые собственные подходы к имперской тематике, которые были совместно с П.И. Савельевым изложены в развернутом предисловии к сборнику "Имперский строй России в региональном измерении. ХIХ - начало ХХ века (М., 1997). Тогда мы задались главным для себя вопросом: что обеспечивало Российской империи устойчивость, какие механизмы позволяли ей существовать долго и относительно стабильно, охватывая своими границами огромную территорию, населенную разными народами, имевшими конфессиональные, социокультурные, экономические и политические различия. Этот подход получил развитие в моих исследованиях:

Самодержавие и Сибирь. Административная политика в первой половине XIX века. - Омск, 1995;

Самодержавие и Сибирь. Административная политика второй половины XIX - начала XX веков. - Омск, 1997;

Охотско-Камчатский край и Сахалин в планах российского самодержавия (конец XIX - начало XX вв.) // Проблемы социально-экономического развития и общественной жизни Сибири (ХIХ - начало ХХ вв.). - Омск,1994;

Проблемы управления Дальним Востоком России в 1880-е гг. // Исторический ежегодник. - Омск, 1996;

Россия на Дальнем Востоке в начале XIX века: замыслы, дискуссии, реалии // Вестник Омского отделения Академии гуманитарных наук [Омск]. - 2000. - № 4;
Региональные параметры имперской "географии власти" (Сибирь и Дальний Восток)" // Ab Imperio. - 2000. - № 3-4;

Сибирский вариант управленческой организации XIX - начала XX в." // Вестник РГНФ. - 2001. - № 3;

Имперское управление азиатскими регионами России в XIX - начале XX веков: некоторые итоги и перспективы изучения // Пути познания России: новые подходы и интерпретации. - М.: МОНФ, 2001;

У истоков российской имперской геополитики: азиатские "пограничные пространства" в исследованиях М.И. Венюкова" // Исторические записки [Москва]. - 2001. - Т. 4 (122);

Имперское пространство России в региональном измерении: дальневосточный вариант // Пространство власти: исторический опыт России и вызовы современности. - М.: МОНФ, 2001; и др.

Перспективность регионального подхода особо подчеркивает автор известной книги о Российской империи Андреас Каппелер: "В будущем, как мне кажется, региональный подход к истории империи станет особенно инновационным. Преодолевая этноцентризм национально-государственных традиций, он позволяет изучать характер полиэтнической империи на различных пространственных плоскостях. В отличие от национальной истории, этнические и национальные истории факторы здесь не абсолютизируются, и наряду с этническими конфликтами рассматривается более или менее мирное сосуществование различных религиозных и этнических групп"[1].

Очевидно, не стоит подменять историю регионов историей народов, в них проживающих, стоит взглянуть на регион как на социокультурную, экономическую и политико-административную систему. В имперско-колониальных исследованиях, как советских, так и зарубежных, долгое время доминировал исключительный интерес к "потерпевшим" (или, добавим, взгляд с их стороны на пришедших в регион русскую власть и русских колонистов), репрессиям царской администрации, их сопротивлению, вымиранию коренных народов и их эмиграции. Этот же взгляд активно культивируется историографией новых независимых государств, образовавшихся на постсоветском пространстве. Вместе с тем, как отмечает Томас Барретт, тема расширяющегося "фронтира" на нерусской окраине помимо военных действий и организации управления включает демографическую и социокультурную подвижность, которая включала и "конструктивные" аспекты российской колонизации: "рождение новой социальной идентичности, этнических отношений, новых ландшафтов, регионального хозяйства и материальной культуры"[2].

Поэтому выбор Сибири и Дальнего Востока XIX - начала XX в., на мой взгляд, продуктивен уже в силу слабой зависимости имперской политики от давления этнополитических факторов. Здесь отсутствовал национальный компонент, который сознавался бы властью как опасный: в имперский период не возникли ни "якутский", ни "бурятский", ни "сибиро-татарский" вопросы. Слышны лишь были дальние отголоски "польского вопроса", да угрожающе нарастала "желтая опасность", ставшая важной составляющей новой имперской идеологии на Дальнем Востоке.

Мой исследовательский акцент сфокусирован на выяснении функционального смысла империи, что дает хорошие возможности для решения целого ряда задач имперского вектора исследований. С управленческо-правовой точки зрения Российская империя представляла собой сложно организованное государственное пространство. Длительная устойчивость Российской империи объяснима именно с позиции поливариантности властных структур, многообразия правовых, государственных, институциональных управленческих форм, асимметричности и разнопорядковости связей различных народов и территориальных образований. И чем больше правительство добивалось успехов на путях централизации и унификации управления (к чему оно, несомненно, стремилось), тем больше оно теряло гибкость и становилось неповоротливым, неспособным эффективно и адекватно реагировать на быстро меняющуюся политическую и социально-экономическую конъюнктуру, отвечать на национальные и модернизационные вызовы.

Примечания

1. Каппелер А. "Россия - многонациональная империя": некоторые размышления восемь лет спустя после публикации книги // Ab Imperio. - 2000. - № 1. - С. 21.

2. Барретт Т.М. Линии неопределенности" северокавказский "фронтир" России // Американская русистика: Вехи историографии последних лет. Императорский период: Антология. - Самара, 2000. - С. 168.

© А.В. Ремнев, 2002