С.Н. Корусенко
Омск, филиал Объединенного института истории, филологии и философии Сибирского отделения РАН, государственный университет
ЭТНИЧЕСКОЕ САМОСОЗНАНИЕ ТАТАР СИБИРИ:
ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ*

Мною осознанно вынесено в заглавие "татары Сибири", а не сибирские татары, как принято обычно называть основную массу тюркоязычного населения Западной Сибири. Это объясняется прежде всего тем, что данное население является многокомпонентным по этническому своему составу, что характерно для большинства этнических образований Сибири, сложившихся в результате многочисленных миграций населения в этом регионе (как внутренних, так и внешних). Основу тюркоязычного населения Западной Сибири в настоящий момент по-прежнему составляют потомки тех родоплеменных групп тюрков, которые были расселены на территории Западной Сибири до прихода русских.

Проблемам дифференциации коренного тюркского населения этого региона посвящены работы Ф.Т. Валеева, Н.А. Томилова и других исследователей, поэтому специально на этом моменте я останавливаться не буду. В их работах также рассматривались процессы формирования и развития этнического самосознания сибирских татар, изучение которых было прежде всего основано на данных этносоциологических исследований современных этнических процессов (Н.А. Томилов) либо на общих представлениях сибирских татар о своем единстве (Ф.Т. Валеев). Нельзя обойти вниманием и статью И.А. Ерш (И.А. Селезневой), посвященную проблемам изучения этнического самосознания сибирских татар, источниками для написания которой также явились материалы этносоциологических опросов для изучения современных этнических процессов, а также сведения о тугумных образованиях тюрков Сибири. Все исследователи отмечают многоуровневость этнического самосознания сибирских татар, связанную как с растянувшимся процессом консолидации коренного тюркского населения в связи с их чересполосным расселением, так и с миграционными процессами конца XIX - начала XX в. Еще одним существенным моментом в работах этих авторов является их вывод о полной ассимиляции бухарцев (выходцев из Средней Азии), селившихся на территории проживания ряда этнотерриториальных групп сибирских татар начиная с XVI-XVII вв.

В данном сообщении, конечно, невозможно осветить все моменты, связанные с этнической идентификацией татар Сибири. Тем более, что каждая из этнотерриторильных групп сибирских татар - это тема специального изучения. Мой интерес к проблемам этнической самоидентификации татар Сибири возник в связи с этногенеалогическими исследованиями, проводимыми сначала среди курдакско-саргатских, а затем - тарских татар (эти две этнотерриториальные группы, входящие в более крупную группировку тоболо-иртышских татар, состоят в свою очередь из ряда мелких локальных групп). Этногенеалогические исследования, основанные на массовом сборе современных родословных, материалах переписей населения XVIII-XIX вв. позволили осветить ряд моментов этнического развития курдакско-саргатских и тарских татар.

Тюркское население деревень курдакско-саргатской группы татар в XVIII-XIX вв. состояло, в основном, из коренных сибирских татар - ясачных людей, позднее называвшихся инородцами. Государственные крестьяне (поволжско-приуральские татары) стали интенсивнее поселяться среди курдакско-саргатских татар со второй половины XIX в. Доля бухарцев в поселениях данной группы столь мала, что они не могли оказать значительного влияния на этническое развитие курдакско-саргатских татар. Для изучения современного этнического состава едва ли не основным источником являются генеалогические схемы. Для получения качественных результатов опросом должно быть охвачено большинство татарского населения, проживающего на территории расселения курдакско-саргатских татар. При работе над генеалогиями выяснилось, что каждый населенный пункт имеет особенности этнического состава населения. Поэтому, чтобы выяснить современный этнический состав целой группы, был необходим сбор родословных в каждом населенном пункте. Исследовано 23 из 27 населенных пункта, в которых опрошено большинство взрослого населения. Степень охвата родословными татарского населения, проживающего в населенных пунктах, включенных в исследование, составила 74,8%.
Всего на территории проживания курдакско-саргатских татар было записано 1749 генеалогий. С их помощью выяснено, что это не монолитное этническое образование. В его составе выделяются два основных этнических компонента - потомки коренных курдакско-саргатские татары, которых здесь большинство (по данным генеалогий - 79,9%), и пришлых поволжско-приуральские татары (10,2%).

Генеалогии помогли выяснить степень смешения этих двух компонентов - 9,9% татар - выходцы из этнически смешанных семей. С помощью генеалогий удалось выяснить, что постепенно пришлое татарское население "переходит" на этническое самосознание коренных сибирских татар. Особенно активен этот процесс в этнически смешанных семьях.

При сравнении материалов переписи населения 1897 г. и собранных в 1970-е - 80-е гг. генеалогий, выяснилось, что хотя постепенно пришлые поволжско-приуральские татары "переходят" на этническое самосознание сибирских татар (особенно эффективен этот процесс в этнически смешанных семьях), у большинства из них сохраняется этногенетическое сознание, т.е. осознавая свою принадлежность к сибирским татарам, потомки поволжско-приуральских татар очень хорошо помнят об этнической принадлежности своих предков. И здесь можно говорить скорее не об этнической принадлежности, а о территориальном признаке ("сибирские" - потому что живут в Сибири).

Несколько иная ситуация прослеживается у туралинской группы тарских татар. Имеющиеся архивные материалы, а также генеалогическое обследование ряда поселений этой группы дают представление о компонентах позднего формирования этой группы. Для поселений этой группы в XVIII-XIX вв. характерно наличие значительного количества бухарцев. На территории расселения тарских татар существовала даже Бухарская волость, к которой и были приписаны бухарцы. По переписям населения XVIII-XIX вв. выяснилось, что население одной деревни могло быть приписано к разным волостям в зависимости от социально-этнической принадлежности. Так, например население д. Сеитово Тарского района Омской области было приписано к пяти волостям - Аялынской, Бухарской, Остяцкой, Подгородной и Порушной.

По данным Н.А. Томилова, взятым им из материалов 5-й ревизии населения (1795 г.) на данной территории насчитывалось 1370 тарских татар, 1218 бухарцев, 3 казанских татарина и некоторое количество лиц другой этнической принадлежности. Эти сведения о численности являются не точными, т.к. материалы ревизии имеются не в полном составе. Однако по ним видно, насколько значительна численность бухарцев для того периода. В начале XX в., по мнению Ф.Т. Валеева, бухарцы были ассимилированы тарскими татарами. Воспоминания о живших здесь бухарцах прослеживаются по некоторым этногенетическим легендам местного населения. В то же время память о бухарцах отразилась в названии тугума (группа родственных семей) "сарт", частушках про сартов и др.

В 2000 г. в ходе экспедиционных работ был проведен опрос в ряде поселений тарских татар (с. Уленкуль, дд. Черналы, Тузказань, Каракуль Большереченского района Омской области) по разработанной мною анкете для изучения этнического самосознания тюрского населения Сибири. Основными моментами, на которых делается акцент в данной анкете - это знание о других группах местных и пришлых татар, этноконсолидирующие и этнодифференцирующие признаки и т.д. Помимо этого собирались генеалогии жителей этих деревень для сравнения их с собранными в 1975 г родословными. Население этих деревень по переписным материалам XIX в. относилось к разным социально-этническим образованиям - ясашные (инородцы), бухарцы, государственные крестьяне (поволжско-приуральские татары). Сейчас еще рано говорить о результатах, т.к. собрано всего 79 анкет. Однако можно сделать предварительные выводы, касающиеся прежде всего потомков бухарцев, основанные на результатах генеалогического и анкетного опроса. В данном случае мне кажется необоснованным вывод ряда авторов о полной ассимиляции бухарцев к началу XX.
Генеалогическим опросом в 1975 г. было охвачено 665 человек взрослого населения, что составляет ????? от всего населения этих деревень. В количественном отношении этнический состав населения выглядел следующим образом: 422 - сибирские татары, 137 - бухарские татары, 103 - казанские татары, 4 - другие группы татар. Таким образом, в середине 1970-х гг. 20,6% тюркского населения этих деревень отнесли себя к бухарцам. В 2000 г. мною был проведен небольшой повторный генеалогический опрос, который показал, что большинство населения относят себя к сибирским татарам. В то же время сохраняется этногенетическая память потомков бухарцев, которые знают об этнической принадлежности своих предков. Результаты анкетного опроса, касающегося именно изучения этнического самосознания, также показали, что большинство населения в настоящее время составляют сибирские татары. В то же время 12 человек из 79 опрошенных назвали себя бухарцами. Часть опрошенных отметили, что среди их предков были бухарцы.

Интересными являются ответы, касающиеся отличительных черт разных групп тюркского населения, проживающих в данных деревнях. Отличия между сибирскими, казанскими татарами и бухарцами информаторами видятся во внешности (антропологический тип представителей разных групп), языке, чертах характера и традициях. Внешность: сибирские татары - "узкоглазые, маленькие, темнокожие", бухарцы - "более темная кожа, широкие скулы, более красивые", казанские татары - "похожи на русских, голубоглазые, большие глаза, кожа светлая, высокие". Язык: сибирские татары - "искаженный, неправильный язык (в отличие от казанского, литературного), грубый акцент, больше глухих согласных", бухарцы - "говорят как узбеки, по-старинному, их иногда нельзя понять", казанские татары - "язык правильный, литературный, мелодичный". Черты характера: сибирские татары - "добрые, нежадные, мягкие, гостеприимные", бухарцы - "жестокие, раньше отличия были, а сейчас - нет", казанские татары - "трудолюбивые, жадные, замкнутые". Обычаи: здесь основной упор в ответах делается на веру (мусульманскую), "у бухарцев вера глубже", у сибирских татар - сохраняются доисламские верования, "мы (сибирские татары) - язычники, до сих пор верим в куклы". Один информатор определил отличие между бухарцами и сибирскими татарами в одежде, большая часть информаторов видят отличия в быту, никак это не разъясняя. Наибольшие отличия информаторы видят между сибирскими и казанскими татарами, что объяснимо тем, что казанские татары поселились здесь не так давно, в конце XIX - начале XX в., у них совершенно иной антропологический тип и язык. Браки первые поселенцы заключали преимущественно внутри группы. Бухарцы проживают в Сибири начиная с XVI-XVII вв., браки между бухарцами и сибирскими татарами прослеживаются по материалам ревизий конца XVIII - XIX вв. Длительное совместное проживание, тесные брачные контакты привели к некоторой нивелировке бухарцев и сибирских татар. В то же время в тех деревнях, в которых в XVIII - XIX вв. был значителен процент бухарцев, сохраняются отличительные признаки. Говорить же о полной ассимиляции бухарцев пока не приходиться. Материалы генеалогических опросов подтверждают не только сохранение этногенетического сознания, но и этнического самосознания бухарцев. Существующие отличия в антропологическом типе, языке, обрядах и обычаях подтверждают мнение лишь о частичной ассимиляции бухарцев. Однако сравнение материалов 1975 г. и 2000 г. (возраст одного поколения) показывают, что ассимиляционные процессы протекают очень активно.

Таким образом, при изучении этнического самосознания многокомпонентного в этническом отношении населения, каким являются тюрки Западной Сибири, необходимо использовать разнообразные источники и методы. Наиболее информативным является генеалогический метод, позволяющий не только оценить современную ситуацию в области этнического самосознания, но и выявить этногенетическую память изучаемого населения.

* Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ № 00-01-00385 а.

Опубликовано: Корусенко С.Н. Этническое самосознание татар Сибири: проблемы изучения // Культурное наследие народов Сибири и Севера: Материалы Пятых Сибирских чтений, 17-18 октября 2001 г. - СПб.: МАЭ РАН, 2004. - Ч. I. - С. 216-221.

© С.Н. Корусенко, 2001

См. также доклад М.Л. Бережновой >>>