М.Л. Бережнова
Омск, государственный университет
ЗАМЕТКИ ОБ ЭТНОГРУППОВОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ
РУССКИХ КРЕСТЬЯН ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В КОНЦЕ XX ВЕКА*

Внимание к проблеме этничности характерно для современной этнографии. Работы хватает всем заинтересованным лицам, поскольку, как любой социальный феномен, этничность рассматривается с разных точек зрения. Одним из возможных аспектов рассмотрения проблемы является анализ этнической ситуации среди представителей многочисленных этносов, имеющих свою государственность, национальную культуру и по этим причинам выпадающим из поля зрения исследователей традиционной культуры. В определенной мере не повезло русским сибирякам: они живут не в отрыве от основной части русского этноса, а только на ее периферии; исконно русскую территорию они покинули, но столь давно, что нынешнюю свою землю воспринимают как родную; никто не оспаривает единства русских сибиряков и русских европейской России, но разница культурных традиций ощущается не только учеными, но и далекими от проблем культурологии людьми. Все перечисленные факторы явно прослеживаются в научной, прежде всего этнографической литературе. Бывает, что читаешь научный труд и понимаешь, что позиция автора, касающаяся этничности и оценки традиций русской культуры в Сибири, изначально зависит от сложившегося у него мнения о единстве русского этноса в целом или автономности русских сибиряков, а аргументы не столько определяют эту позицию, сколько вытекают из нее.

В предлагаемых вниманию читателя заметках как раз и пойдет речь о том, как сами русские сибиряки определяют свою этничность, связь с русским этносом вообще и той его частью, которую по отношению к Сибири можно назвать "российской". Использованные для подготовки работы материалы были собраны среди русских сибиряков в 1998-2000 гг. на территории Западной Сибири. Следуя традициям российской этнографии, ответить на наши вопросы от имени русских сибиряков мы попросили русское сельское население.

По специально составленной программе были опрошены сельские жители трех западносибирских областей: Омской, Новосибирской и Тюменской, всего - 424 человека из 43 населенных пунктов. Чаще всего на вопросы опросного листа мы просили ответить пожилых людей, обращались к тем, кого местные жители считали хранителями традиций старины.

Таблица 1.

Характеристика опрошенных по возрасту

Использующийся в исследовании опросный лист содержит два блока вопросов, один из которых, по замыслу авторов**, ставит опрашиваемого перед необходимостью объяснить, чем отличаются друг от друга люди разных национальностей, а другой направлен на выяснение мнения респондента о том, все ли русские одинаковы.

Кроме того опросной лист включает вопрос о том, как, по мнению отвечающего, передается этничность. Предваряя все выводы, речь о которых пойдет позже, выражу то стойкое мнение, которое сложилось у меня уже давно и которое подтвердил проведенный опрос. Проблемы этнического в целом и определения и самоопределения в частности русским сибирякам не интересны. Многих удивляли задаваемые вопросы и, отвечая на них, люди говорили: "Об этом я не задумывался", "Да какая разница!" и сакраментальное "Был бы человек хороший!". Между тем, собранные данные позволяют охарактеризовать те основания, которые учитывают русские сибиряки в процессе этнической самоидентификации.

В чем же, по мнению респондентов, отличаются люди разной национальности? Наиболее популярными ответами были - внешностью и языком. Язык как критерий различия русских и нерусских для некоторых абсолютен. Приведем только одно мнение: "Русских трудно отличить, ведь русский язык знают все". В регионе, где живут люди разного вероисповедания, религия для многих - этноразделительный признак. Указывая на веру как границу между народами, многие имели в виду не только мусульманство, но и различные христианские конфессии. По этому признаку представителями другого этноса оказывались для некоторых наших собеседников и кержаки (староверы). Неоднократно встречалось такое решение проблемы, как отличить русских от нерусских: "Так ведь у них фамилии нерусские!" Однако 8 раз встретился и такой ответ: "Нет никакой разницы между людьми разных национальностей", 17 раз ответили: "Не знаю".

Далее предлагался вопрос о том, одинаковы ли все русские. Он разбивался на две части: есть ли у сибиряков отличия от русских Европейской России и все ли русские в Сибири одинаковы. Следуя по уже выработанной методике ответа, респонденты начинали сопоставлять известные им факты и отмечали, что сибиряки говорят иначе, у них более стойкий характер, они не боятся мороза. В итоге получилось, что за единство всех русских и целостность русского народа, выражаясь высоким стилем, выступил 101 человек (23,8% опрошенных), сочли, что русские сибиряки чем-то отличаются - 177 человек (41,7%) и ответили, что не знают или не задумывались - 146 человек (34,5 %). Рассуждая на тему, одинаковы ли русские сибиряки, 244 человека (57,5 %) сказали, что знают разные группы русских и назвали их особенности. 92 человека (21,7 %) посчитали, что русские в Сибири составляют некоторую целостность. Воздержались от высказывания какого-либо определенного мнения 88 опрошенных (20,6 %).

Еще большее разнообразие мнений наблюдалась при ответе на вопрос о том, как передается этническая принадлежность. Варианты ответа "по отцу" и "по матери" выбрали большинство отвечавших. При этом чаще встречался ответ "по отцу", некоторые респонденты указывали на необходимость учитывать этническую принадлежность обоих родителей, но неоднократно встречались и случаи "матриархата", когда респонденты признавали основанием для выбора исключительно национальность матери. Более молодые респонденты, особенно в группе 1960-1970 гг. рождения считали, что этническую принадлежность можно выбрать по собственному желанию.

Часто люди затруднялись с ответом, поскольку считают себя "метисами" или, как сказала одна женщина, "мешанками". При этом в большинстве случаев имеют в виду, что их родители были выходцами из разных групп русских. Называли в ходе опроса основаниями выбора национальности родной язык и внешность, что аналогично ситуации с выделением этноразделительного признака. Большое значение, по мнению информаторов, имеют для определения национальности место рождения и место жительства. По этому признаку даже составилась немногочисленная группа русского населения - "родчие" (то есть здесь родившиеся), в которую вошли около 1 % опрошенных. Кроме того встречались и такие варианты ответа: "как власть решит" и "могли раньше в церкви решить".

Наиболее четко основания этнической идентификации проявляются при ответе на вопрос об этнической принадлежности опрашиваемых. Всего 424 человека назвали 31 группу, к одной из которых отнесли и себя. Только русскими ("просто русскими") назвали себя 112 человек (26,4 % опрошенных). Людей с многоуровневым этническим самосознанием, таким образом, оказалось 73,6 %. Чаще всего опрошенные относили себя к чалдонам и сибирякам. Кержаков набралось всего 10 человек (2,4 %). Суммарное число российских, то есть потомков переселенцев в Сибирь конца XIX - начала XX вв., по результатам опроса 12,5 %, но многие (8,5 %) предпочли конкретизировать свою группу, назвав себя хохлами, смоляками, рязанскими, лопотонами и другими именами. Чем старше люди, тем чаще, называя свое этническое имя, апеллировали они к истории своей семьи, происхождению родителей. Сравнивая результаты опроса всей группы респондентов и относительно молодых людей (1940-1970 гг. рождения) можно отметить нарастающую нивелировку этнического самосознания (Табл. 2).

Таблица 2.

Зависимость этнического самосознания опрошенных от возраста

* Работа подготовлена при финансовой поддержке РГНФ, грант № 00-01-00385.
**   Анкета была разработана в 1998 г. М.Л. Бережновой при участии студентки исторического факультета Омского государственного университета А.А. Новоселовой. В заполнении опросных листов приняли участие студенты ОмГУ, члены этнографических практик и этнографических экспедиций 1998-2000 гг. Выражаю им свою глубокую признательность.

Опубликовано в: Бережнова М.Л.  Заметки об этногрупповой принадлежности русских крестьян Западной Сибири в конце XIX в. // Культурное наследие народов Сибири и Севера: Материалы Пятых Сибирских чтений, 17-18 октября 2001 г. - СПб.: МАЭ РАН, 2004. - Ч. I. - С. 226-230.

© М.Л. Бережнова, 2001