Е. Бабенкова

Студентка исторического факультета Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского

Байки из Магадана

Когда моего папу призвали в армию и он ждал распределения в военкомате, он мечтал о том, чтобы попасть куда-нибудь подальше, посмотреть страну. И его мечта сбылась – по распределению он попал в Магадан.

Рядом с его заставой находилось несколько поселений-стойбищ местного коренного населения. Он до сих пор  не может сказать, какие народности там проживали  (выдвинул несколько версий: нанайцы, ненцы, ханты, манси), но все русские называли их чукчами. Те тоже отвечали взаимностью, не особенно разбирая, кто перед ними – русский, украинец, белорус, называя всех славян «диковинка».
Всех «чукч» военнослужащие для себя разделяли на цивилизованных и нецивилизованных. Несмотря на то, что все они жили в домах и носили верхнюю одежду, изготовленную своими руками, в основном из оленьих шкур, «нецивилизованные» одевали под нее (на тело) домотканую сорочку, а «цивилизованные» - купленную в магазине рубашку. Волей-неволей всем призывникам приходилось познакомиться с обычаями и традициями аборигенного населения, так как последние часто нарушали советское законодательство в пограничных территориях (например, устраивали «пикники» на берегу Охотского моря). И пограничникам по долгу службы приходилось выяснять причины их поведения. Иногда, имея право в той или иной ситуации, применить силу и наказать нарушителей, они были остановлены приказом начальства с мотивацией «не трогайте их, они не знают, что нарушили закон».

Особенно часто конфликты возникали в таких случаях. В проживавшем по соседству «клане чукч» умер старейшина. У него не оказалось близких родственников мужского пола (братьев), которые могли бы теперь жить с его женой, поэтому именно она стала  главой клана. Теперь ей вменялось право-обязанность первой есть пищу. Причем не всякую добычу, а только найденную, «умершую своей смертью», не убитую на охоте. Где бы ни была найдена туша (оленя, нерпы, моржа, тюленя) женщина отправлялась туда одна с ритуальным, «косым» ножом (этот нож имел особенную форму и был украшен по рукоятке рисунками, идентичными рисункам на щеках женщины). Женщина должна была попробовать мясо или жир морского животного. Отец рассказывал, что эта женщина обладала большой силой – она легко могла перевернуть тушу большого животного. Потом она возвращалась в свое стойбище, и только тогда все остальные могли попробовать «деликатеса». Часть этих животных находили на самой границе, где было запрещено ходить невоенным. Однажды патруль подошел к этой женщине, которая ела тюлений жир, успевший уже основательно протухнуть, и сказал: «Что ж вы, бабушка, всякую гадость едите?», на что услышали: «А вы вообще  траву едите – капуста называется». 

Вообще кулинарные пристрастия местного населения поражали. Питались они в основном дичью и рыбой, а с середины октября до Нового года в рацион обязательно входила какая-то трава, наподобие мха. Традиционным напитком являлась водка, причем пили ее мужчины и женщины от мала до велика. Зная особенности их организма быстро пьянеть, спиртное завозили в магазины только по средам или по четвергам. Это приводило к тому, что именно в эти дни «чукчи» лежали около магазина прямо на земле – кто куда успел отползти. Часто традиции и обычаи мешали задержанию браконьеров, например, когда те скрывались в поселках, в которых шли какие-то обряды, например, «подготовка жениха и невесты к свадьбе». Это могло происходить в течение 2 недель, и в это время вход посторонним был запрещен.

Но иногда они использовали аборигенное население в своих целях. Так, глубоко в горах в одиночестве жил человек, к жилищу которого были проведены телефонные линии из Магадана (около 50 км), и из заставы (32 км). Иногда телефон не отвечал – когда рыба шла на нерест, то этот человек его отключал, чтобы ему не досаждали директора рыбзаводов. Однажды пограничники поймали этого человека на браконьерстве и поняли, почему в нем так нуждались. Этот человек сказал: «Не сообщайте никуда, а я с вами рассчитаюсь. Завтра рыбы не будет, а послезавтра приходите». В назначенный день человек пришел, положил ладонь в воду и сказал: «Здесь идет небольшой косяк, приблизительно 200 кг, а за поворотом ставьте сети». Они сделали, как он сказал. Улов составил 5 тонн, причём рыба была настолько крупной, что сети не могли вытащить, приходилось заходить в воду и глушить рыбу кулаками.

Как у всего населения СССР, у местных был совхоз и, следовательно, его директор. Причем он сменялся очень легко – если кому-то хотелось стать «большим человеком», он давал директору как отступные 3–4 оленя.

Гигиена у «чукч» тоже была своеобразная. Они не мылись, а использовали цветные палочки – скребки. Скребок определенного цвета был инструментом какого-то духа, который и помогал человеку очиститься.

Впечатления от службы в армии оказались для моего папы незабываемыми.

© Е. Бабенкова, 2006

На страницу проекта >>>

На "Творчество наших студентов" >>>