Статья подготовлена  при финансовой поддержке
РГНФ, проект № 05-01-90102а/Б

М.Л. Бережнова

ОСОБЕННОСТИ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ БЕЛОРУСОВ В СИБИРИ

Поселения и жилища. Все населенные пункты белорусов в Омской Прииртышье имеют уличную планировку. Например, в с. Поречье Муромцевского района, насчитывается только три улицы, которые соединяются между собой крайне редкими переулками. Расположенные рядом с этим селом деревни Алексеевка и Игоревка состоят из одной улицы каждая. Лишь в самое последнее время (не более 10–15 лет назад) начали строить новые дома, создавая небольшие улочки перпендикулярные к старым улицам. Эти новые улицы располагают обычно на окраинах поселений. В итоге деревни оказываются очень длинными, растянутыми.

Своеобразие белорусским деревням придает и планировка усадеб. Фасады домов, как правило, ориентированы на улицу, перед окнами разбивают палисадник, где высаживают цветы, куст черемухи, а также раньше делали грядку для лука-батуна, так как на этом месте снег весной всегда сходит раньше [1] . Очень редко встречаются крыльца, ведущие с улицы непосредственно в дом. Обычно вход в сени устраивают со двора.

Дома раньше строили большие – крестовики (были распространены в начале XX в.) и пятистенки. Использовали для строительства сосну и лиственницу. Лес рубили либо глубокой осенью, либо ранней весной, считая, что делать это нужно тогда, когда лежит снег. Сруб ставили из сырого леса, полагая, что он мягче и легче рубится. Для добротной постройки рубили нижние венцы из лиственницы, верхние – из сосны. Пол настилали из лиственничных досок, поднимая его высоко над землей. В связи с этим в большинстве домов в сенях устраивали лестницы, ведущие к жилым помещениям. Соответственно крыльцо на улице либо отсутствовало совсем, либо было невысоким. Крыши домов крыли тесом. Пазы сруба заделывали мхом, причем считалось, что белый болотный мох лучше, его и использовали при строительстве домов. Срубы хозяйственных построек прокладывали зеленым боровым мхом [2] .

Ставить дома помогали односельчане, организуя для этого "помочь". Обычно приглашали человек 10 мужчин. Работы продолжались 3–4 дня. Оплата, как правило, была натуральной. В частности, информаторы упоминают о том, что специально для помочи гнали 20–30 литров самогона [3] . Готовый сруб стоял не меньше года, так как он должен был высохнуть и осесть. Только потом начинали отделочные работы. Таким образом, строительство продолжалось не менее двух лет, а иногда и дольше.

В белорусских поселениях сохранились до наших дней дома, построенные 50–80 лет назад. Отдельные хозяева утверждают, что их дома еще старше. Например, как пишет краевед И.В. Курныш, сегодня в Игоревке большая часть домов – это рубленые пятистенки с прирубком. Только 15–20 лет назад в них начали ставить перегородки, то есть делать комнаты. Раньше перегородка отделяла кухню от единственной комнаты. В каждой из двух комнат дома обычно прорубалось по 3–4 окна, которые снаружи украшались наличниками. Они были практически единственным украшением дома, показателем хозяйственности и трудолюбия хозяина дома. Наличники обычно делал сам хозяин дома.

При строительстве за плату приглашали только печника. Этим можно, считает И.В. Курныш, объяснить факт появления в белорусском поселении русских печей [4] . В каждом доме в первой комнате, которая является одновременно и кухней, слева или справа от входа находилась русская печь. Устье хлебной печи было обращено к противоположной входу стене и освещалось боковым окном. Печь стояла почти вплотную к боковой стене. Между ними оставалось 20–30 см, где хранили кухонную утварь – чапельники (ухваты), клюку (кочергу), помело (веник из сосновых лап) и т.п. Между печью и торцевой стеной, над входом, устраивались деревянные полати. Кроме обычных русских печей, мастера делали по заказу более удобные и экономичные печи с плитой.

Завершение работ по установке печи отмечали всей семьей в тот же день обильной трапезой с пивом и самогоном, приглашая всех "помочан" и мастеров, которые участвовали в строительстве дома. Сразу же могли справлять и новоселье: если печь готова, значит, дом пригоден для жилья. На новоселье обязательно шли с подарками, несли что-нибудь хлебное, что-то из угощенья. С пустыми руками приходить было нельзя.

В начале XX в. в домах появились дополнительные печи – контрамарки. Контрамарки и сегодня стоят в игоревских домах. В основном их ставят в дальнем углу второй комнаты. Она имеет вид кирпичного столба, обитого металлом. Особенность этой печи в том, что она не имеет поддувала. В Игоревке печи топят только березовыми дровами. В контрамарке, после того как дрова разгорятся, дверцу печи туго закручивают на винт, и она медленно нагревается, раскаляется и держит температуру в течение суток. Русские печи белили серой или белой глиной несколько раз в год, к праздникам, например, обязательно к Пасхе. В первой трети XX в. стали использовать и известь. Контрамарку красят серебрянкой.

На многих усадьбах рядом с большим домом ставили еще и маленький, так называемую избушку. Рубили избушки в основном из сосны, без использования других пород дерева. Часто в таких избушках жили в неразделенных семьях старики или семья кого-либо из сыновей.

Хозяйственные постройки в белорусских деревнях выстроены вплотную друг к другу, причем вход в баню часто располагают почти напротив входа в дом. Часть хозяйственных построек разворачивают под прямым углом так, что они оказываются напротив ворот. В этой части двора существует крытый проход на огород. Все хозяйственные постройки часто соединяются под общей крышей, сам же двор крышей не закрыт [5] . Как странность белорусов воспринимали русские хлевы, поставленные прямо на улице.

Характерная черта белорусских деревень – расположение бани на усадьбе. Как правило, она выстраивалась по одной линии с домом таким образом, что одной стеной выходила на улицу. Это вызывало удивление жителей русских поселений. Так, жительница с. Рязаны Муромцевского района Омской области Клавдия Александровна Коротникова говорила, что "...все “российские” (так она называла белорусов) бесстыдники, чуть ли не на улице моются" [6]. Переселенцы устраивали "черные" бани, в которых печь с каменкой располагали в углу у входа, вдоль стены располагали полок и лавку. Чаще всего бани устраивали под высокой двухскатной крышей, фронтоны которой не обшивались. "В Игоревке, в частности у моих родственников, – пишет И.В. Курныш, – такая баня стоит до сих пор. Молодое поколение строит бани по-белому, с предбанником" [7] .

Хозяйство. Другая особенность названных деревень – примыкание всех огородов (огородчиков), включая картофельный, к дому. Площадь их велика, в среднем – 0,3–0,5 га, а самый крупный участок в д. Алексеевка в 1993 г. занимал 0,56 га. Площадь огородов в русских старожильческих деревнях Омского Прииртышья редко превышает 0,2 га. Таким образом, площадь белорусских поселений по сравнению с русскими деревнями, велика, а с. Поречье, Атак Тарского района или Кейзес Седельниковского района Омской области, в которых три и больше улиц, отличается еще и необычно большим расстоянием между улицами, что обусловлено расположением между ними огородов.

Основная культура на огородах белорусов – картофель. Практически он занимает всю площадь усадьбы, за исключением 0,03–0,05 га, отводимых под дом, хозяйственные постройки и другие культуры. Среди последних капуста (иногда ее высаживают в картофельных огородах по периметру или в одну–две грады по их длинной стороне), морковь, лук, свекла, огурцы, помидоры. В последнее время в огородах стали выращивать ягоды (садовую клубнику, малину, смородину), но, как правило, за этими культурами не ухаживают и они быстро дичают.

Белорусы разводят коров, свиней, овец, домашнюю птицу. В ряде населенных пунктов, например в с. Поречье, местная администрация приняла решение о запрещении выгула мелкого скота (свиней, овец) на улицах. В д. Алексеевка, напротив, считают, что скот всегда держали на улицах и нет причин пасти его где-то за деревней. Использование картофеля в качестве корма для скота (коров и, главное, свиней) послужило основой развития животноводства. Белорусы считали, что они лучше умели хозяйствовать, чем сибиряки, именно потому, что знали, как правильно кормить свиней, чтобы получать достаточно сала и мяса [8] .

Общественное хозяйство в советское время в белорусских деревнях было основано на животноводстве, преимущественно молочном. По словам информаторов, это соответствует тому направлению хозяйства, которое вели прежде, в доколхозный период. Пашенное земледелие в этих районах было направлено прежде всего на удовлетворение собственных нужд и обеспечение кормами скота.

Пища. Специализация хозяйств, характерная для белорусов Омского Прииртышья, определяет их систему питания, которая сложилась в сибирских условиях и сохраняется в основных чертах до сегодняшнего дня [9] .

У белорусов были широко распространены блюда, в которых использовались мука и крупы. Это и разнообразная выпечка – хлеб (булки), пироги с начинкой, пряники, и каши, крупени (крупеники) на молоке и сыворотке, кулеши, болтухи, затирки. Как правило, хлеб пекли в каждой семье на чисто выметенном поду печи или металлических листах, иногда на специально высушенных капустных листьях. Белорусы часто добавляли в муку мякину, такой хлеб получил название пушного. Для выпечки делали кислое тесто на дрожжах, сделанных из хмеля. В пирожки клали разнообразную начинку – капусту, мясо, печень.

Варили каши ячменную, гречневую, пшенную (просяную). Болтухи и затирки делали из пшеничной муки на сладком ягодном отваре и просто воде. Распространена была тюра (тюпка) – кусочки хлеба, сдобренные квасом или простоквашей. На праздник часто пекли коржи – сочни, посыпанные сахаром и сухарями. Любили варить клецки и комы, которые делали из крутого теста, замешанного на яйцах и пшеничной муке. Комы отличались от клецок способом приготовления: на подготовленные сочни клали кусочки свежего сала, а затем сворачивали их в виде ушек. С любимыми сибиряками пельменями, как пишет А.Ю. Майничева, белорусы познакомились уже после переселения, научились их готовить, но все равно предпочитали делать вареники с разнообразной начинкой – картошкой, капустой, ягодой, творогом. Пекли блины, ладки – оладьи, налисники – тонкие блинчики из картофельной муки [10] . Из белой муки или крахмала делали лапшу с молоком или мясом.

Хотя в хозяйстве белорусы держали скот и домашнюю птицу, но в их рационе мясные блюда были в меньшем количестве, чем вегетарианские. Информаторы говорили, что те, кто держал скот, питались хорошо. В скоромные дни тушили свинину, баранину, жарили сало, варили курятину, на праздничный стол подавали жареную утятину, индюшатину или гусятину. Блюда из говяжьего мяса были редкостью. Впрок заготавливали колбасы из свинины. В рубленый фарш для колбас добавляли лавровый лист, перец, чеснок или лук. В фарш часто добавляли перловку, затем его набивали в кишки, а сформированные колбасы обваривали в кипятке и клали на хранение. Кроме того делали кровяную колбасу. Сырые колбасы-полуфабрикаты замораживали в леднике, а при употреблении в пищу жарили. Рыбу ели только в пост. Ловили карасей, щук. Рыбу жарили, делали уху. А вот пирогов с рыбой не пекли, считали, что и другой начинки достаточно.

Большое значение в питании белорусов имеет молочная пища. Из молока готовили сметану, творог. Сами делали сыр – творог варили с молоком, яйцами и маслом. Часто пили простоквашу, которая называлась сырокваша, ряженку. Сливочное масло использовали в качестве приправы к блюдам. Для хранения масло перетапливали, получая так называемое "русское масло". Во многих семьях масло было роскошью. Одна из информаторов рассказывала, что кашу с маслом давали только маленьким детям: "самому младшему сынку Павлушке, а девкам алой", то есть овечье сало. Из яиц обычно готовили яичницу – яешню, в печи на сковороде томили смесь яиц с молоком, яичницу-глазунью жарили редко. Ели и просто вареные яйца.

В рационе белорусов большую долю составляли огородные культуры. В семьях готовили овощные супы, борщи, паренки или пареки – пареные свеклу, морковь, турнепс, репу, брюкву. В каши добавляли тыкву. Делали заготовки на зиму – квасили капусту, солили огурцы. Весной заквашивали свеклу. Много сеяли лука и чеснока. Летом готовили окрошку из свежих огурцов, пера зеленого лука и яиц на квасе или обрате со сметаной. Огурцами с медом считались лакомством. Огуречные пустоцветы обрывали и добавляли вместе с резаным укропом к вареным или пареным овощам, отварному картофелю, в окрошку. Зимой ели тертую редьку с вареной картошкой и квасом. Горох и бобы варили, молодые бобы часто прямо в стручках. Из мака делали макуху – затирку на воде с пшеничной мукой. Мак служил и хорошей начинкой для пирогов. Из конопли и льна давили масло. В богатых семьях было даже маковое масло. В отличие от русских сибиряков белорусы выращивали фасоль и кукурузу. Фасоль добавляли в супы и варили как отдельное блюдо. Кукурузу варили початками и ели с солью.

Однако преобладал в рационе белорусов картофель, который по праву назывался "вторым хлебом". В неурожайные для зерновых годы картошка была хорошим подспорьем и заменителем хлеба. "Дожить бы до Петровок, и мы опять с картошкой, уже не голодаем", – вспоминали в белорусских деревнях. Обычно картофель отваривали, тушили, добавляли в супы и похлебки, даже иногда супы называли "картошка жидкая". Из картофеля делали кислые блины – бульбовики. По рассказам, на каждого члена семьи на ужин или завтрак пекли по два–три блина, что было вполне достаточно для насыщения из-за их размеров – 35–40 см в диаметре и 2–2,5 см в толщину. Из тертого сырого картофеля делали драники (драчки). Картошку натирали и парили в чугуне в печи, а затем подавали с молоком. В отварной картофель добавляли коноплю и катали колобки – лямешки. Из толченой вареной картошки, смешанной с мукой, делали клецки. Очень любили и картофель, запеченный в печи клубнями.

Хотя белорусы многое выращивали в поле и огороде, они активно занимались собирательством – в лесу брали ягоду (малину, чернику, клубнику, землянику). Ягоды сушили в больших количествах – по нескольку мешков. Зимой из них варили кисели, добавляли в кулагу, делали начинки. Калину парили вместе со свеклой или саму по себе. В конце лета и осенью собирали грибы (белые, подобабки, волнянки, грузди, белянки, подосиновики), заготавливали их впрок – солили, сушили, или сразу подавали на стол в вареном или тушеном виде. Коровники не собирали, они считались ядовитыми. В соленья для вкуса добавляли чеснок, укроп, листья кукурузы и смородины (смороду). Часто собирали дикоросы – щавель, лук.

Для чая рвали лист черники, малины, клубники, смородины, иван-чая, лабазника, душицы. Готовили и чай из сушеной моркови. Как говорят сами информаторы, в отличие от чалдонов чай редко пили, а больше молоко, обрат, квас. Одним из распространенных напитков было толокно (овсяная мука, заваренная горячим молоком). Многие белорусы сожалели, что в Сибири нельзя было варить привычный им узвар – компот из яблок, который пришлось заменить киселями и компотами из лесных ягод. На солоде из пророщенных ржи или ячменя делали пиво. Варили ягодные, молочные (бяленые – так называли витебские переселенцы) и овсяные кисели.

В д. Игоревка, по описанию И.В. Курныш, был распространен березовый квас (бярозовик). Его заготавливают до наших дней, всегда очень много. У некоторых семей его хватает до самой осени. Самое главное – собрать березовый сок, который сливают в бочонки или фляги, добавляют немного меда и распускающихся смородиновых почек. Емкости плотно закупоривают и опускают в погреб. Пить квас можно через месяц. Это ни с чем не сравнимый напиток – очень вкусный, полезный, с удивительным ароматом смородины, он пенится и играет, как шампанское [11] .

Сладости были редкостью: это сахар, покупные конфеты, пряники (их обычно привозили к празднику), мед. Ребятишки весной в поле искали мерзлую сладковатую картошку, ходили в лес за пучками, медунками, саранками, тем и лакомились.

Было принято есть три раза в день. Вставали рано и к 5–6 утра готовили завтрак – снеданье. Пекли бульбовики, блины из пшеничной муки, подавали молоко, сметану. Сразу же начинали готовить обед: варили супы, борщи, каши, овощи, в мясоед запекали мясо. Старшие дочери помогали матери печь хлеб. Обедали в полдень, а ужинали (вячеряли) вечером, придя после работы. На вячерю варили картошку, доставали закуски – соленые огурцы, квашеную капусту, летом свежие овощи, квас, обрат, молоко. За стол старались собраться всей семьей. Перед едой обязательно молились. Обычно на стол накрывала мать или бабушка – хозяйка, старшая женщина в семье. Если старшая дочь уже была невестой, то подавать на стол было ее обязанностью. Подросшие дети помогали. Хлеб и мясо делил старший обеда – старший сын или хозяин дома, а иногда и хозяйка (хозяйка стола). Хлеб считался святыней, нельзя было уронить ни кусочка, а упавшие крошки собирали со стола и отправляли в рот. Самые большие куски мяса доставались хозяину, меньшие – хозяйке и снохам, детям – самые маленькие. Кое-где сохранились предания, что раньше в некоторых семьях белорусов мясо не резали, а все члены семьи по очереди откусывали от большого куска [12] .

Все ели из одной миски деревянными ложками. Детям не разрешалось разговаривать, баловаться. Нарушителям следовало незамедлительно наказание – удар ложкой по лбу, иногда и выставляли из-за стола. После еды не благодарили, но когда вставали из-за стола – крестились. Если приходили гости, то дети должны были находиться в другой комнате и ничем не высказывать своего присутствия. Если приходил кто-нибудь из родни и его приглашали к столу, то дети могли себя вести намного более свободно, они сидели вместе со взрослыми, но обязательно, поев, должны были спросить разрешения выйти из-за стола, тогда как обычно в своей семье этого не требовалось.

В воскресные дни обеды готовили более обильные и вкусные, чем в будни. Особенно много стряпали на праздники. Однако, как пишет И.В. Курныш, "национальная кухня и традиционные праздники неразрывно связаны. Они дополняют друг друга и определяют назначение того или иного события" [13] .

Прядение и ткачество. Обычно белорусам приписывают два занятия, которые, якобы, были обязательным для всех белорусских семей: ткачество и домашнее производство посуды из глины и лыка . Действительно, особое место в ряду возделываемых культур у белорусов занимал лен. По словам Ольги Васильевны Окуленко, жительницы д. Алексеевка, возделывали до 1 га льна, получая лен на волокно и на семя. Это давало возможность обменивать семя льна на хлеб, а льняное волокно – на дрова [14] . Большой объем работ по выращиванию льна требовал участия мужчин, особенно при пахоте и севе. Убирать такие наделы легче совместно, отсюда устойчивое бытование помочей – совместной поочередной уборки льна каждого из участников помочей [15].

Приемы обработки льна у белорусов сохранили немало особенностей. Очень интересен в этом отношении рассказ Татьяны Григорьевны Васильевой, жительницей с. Рязаны Муромцевского района Омской области[16]. Т.В. Васильева (Мартасова) родилась в 1916 г. в семье белорусов в д. Бекмес Тарского района Омской области. После гибели отца мать ее вышла замуж за русского из с. Рязаны, где Татьяна Григорьевна и жила с четырех лет. Девочку учила обрабатывать лен и ткать мать, но она имела возможность наблюдать, как выполняют эти же операции в семьях ее подруг, родственников со стороны отчима, а позже и в семье ее мужа.

Татьяна Григорьевна рассказала, что старожилы и русские переселенцы трепали лен сидя, разложив волокно на колене. "Российские" трепали стоя, прислонившись спиной к стене. После прядения и снования на стане, "российские" отбеливали волокно. Для этого основу сплетали в жгут, обваривали его кипятком и отбивали вальком. Считалось, что если зажатый в руке жгут после обработки "стоит" в высоту на три–четыре ладони, то основа готова. Обработка спряденных нитей проводилась после их сматывания в мотки, то есть еще до снования. В этом случае мотки заваривали в специальных чанах на печке в растворе с золой. Пропаренные нитки полоскали в речке и морозили (операция проводилась зимой, обычно в декабре–январе). Если отбеливались нити, то уже не белились готовые ткани[17].
Отдельные технологические особенности зафиксированы и в ткачестве. Самая заметная из них – ширина берда, большая, чем у русских, в 1,5 раза. Это определяло и ширину ткацкого стана (кросен), что отмечали многие наши информаторы из с. Рязаны: "У “российских” кросна другого фасона..." Соответственно ширина ткани достигала 15 пасм. У русских же ширина ткани не превышала обычно 10 пасм. Белоруски были умелыми ткачихами. Они вырабатывали разнообразные ткани сложных переплетений, устанавливая на кроснах до 8–12 нитов. Радом живущие русские редко ткали больше, чем на четырех нитах.

Существовали отличия и в организации процессов, связанных с обработкой льняного волокна. Уже отмечались большие площади посевов льна у "российских" и связанный с этим обычай помочей. Помочи практиковали и при обработке льна. Обычно собирались группы по пять–шесть человек, которые совместно мяли, теребили лен и, по некоторым данным, помогали прясть. Пять–шесть "мячек", как их называли, могли за один день обмять весь лен в хозяйстве.

Легко фиксируются терминологические отличия в речи "российских", касающиеся прядения и ткачества: мялица (у русских с. Рязаны и д. Вятка – мялка), прялка с пряслицем (самопрялка), и, отсюда, пряслице (шпуля, деталь самопрялки), праник (валик), употреблявшийся при обмолоте льна и затем при обработке волокна, ставы (ткацкий стан), чины (цинки, дощечки), используемые для разделения нитей основы в процессе ткачества, понажи (подножки ткацкого стана), кужеля (кудель) [18]. Ткачество у белорусов Омского Прииртьышья носило домашний характер. Значительная часть домотканины предназначалась для изготовления одежды. По словам Т.Г. Васильевой, "товар" (ткани фабричного производства) появился после войны.

Одежда. Наталья Никифоровна Голерова, уроженка д. Алексеевка, рассказала об одежде белорусов. Она отмечала, что "...особой разницы в одежде “российских” и челдонов не было"[19]. Однако при более тщательном анализе можно выявить некоторые детали, отражающие особенности одежды "российских".

Белоруски в Сибири совсем не носили сарафаны. Обычная одежда – юбка и кофта. Юбка, особенно у пожилых женщин, делалась очень широкая и длинная. Использовали ткань в мелкую клетку. Под верхней юбкой носили нижнюю, из белого полотна. Ее вышивали по подолу и обшивали нижний срез кружевом. Девушки надевали такие юбки обычно так, чтобы чуть виднелся край кружева. Татьяна Васильевна Салопахина, уроженка дер. Куликовка, говорила, что именно такая нижняя юбка называлась сподницей. Н.Н. Голерова полагает, что это "российское" слово, обозначающее любую юбку. Сходятся они на том, что ширина традиционной юбки составляет 3 ширины ткани (юбка в три полосы). Соответственно юбки делались шириной около 180 см (ширина домотканины у белорусов – 60 см)[20].

Для мужского костюма характерна была длинная рубаха, которую носили под пояс. Рубахи, особенно праздничные, украшали вышивкой по подолу, горловине, рукавам. Вышивали нитками черного цвета. Пояса к таким рубахам изготавливали на колодочке, получая полый неширокий шнур, обычно из разноцветных ниток. Практиковался и другой способ изготовления поясов – на кроснах. Все пояса украшали на концах разноцветными кистями.
Очень разнообразна была верхняя одежда. Широкое распространение получили зипуны из шерстяной ткани без застежки и балахны из полушерстяной ткани, которые застегивались на пуговицы, а также куртушки (куртки) до бедер, фуфайки (куфайки). Зипуны и балахны носили и русские, а о куртушках в русских деревнях не упоминают[21].

Таким образом, в материальной культуре белорусов на протяжении XX в. сохранялось немало особенностей. По мнению исследователей, до сих пор белорусские поселения можно "определить" на глаз по планировке и размерам огородов. Устойчиво сохраняются особенности в пище, в частности такие, как значительное число блюд из картофеля, своеобразные напитки, не встречающиеся в местной русской кухне. Некоторые особенные черты в материальной культуре еще помнят пожилые люди, но они ушли из современного быта (традиции прядения и ткачества, особенности одежды, своеобразная утварь).

© М.Л. Бережнова, 2006