М.Л. Бережнова
Омск, государственный университет

ВНУТРИМОГИЛЬНЫЕ КОНСТРУКЦИИ
В ПОГРЕБАЛЬНОМ ОБРЯДЕ РУССКИХ

До самого последнего времени при изучении погребального обряда русских мало внимания уделяли его материальным компонентам, то есть вещам и сооружениям, использующимся при совершении обряда или возводимым в результате обрядовых действий. Не удивительно, что к началу XXI века при анализе вещественной стороны погребального обряда русских мы испытываем острый недостаток материалов.
В этом сообщении будут рассмотрены внутримогильные конструкции, которые сооружали русские разных регионов России. Ранее эти материалы не обобщались, а сведения о них в имеющейся научной литературе фрагментарны. В работе предпринимается попытка учесть известные материалы, привлекая для этого научную литературу и публикации научного характера в Интернете, а также свидетельства очевидцев, собранные автором. Уже на стадии сбора материалов стало ясно, что внутримогильные конструкции, подобные русским, встречаются и у украинцев. Эти материалы также представлены в работе. Можно констатировать, что сейчас известны и опубликованы в научной литературе сведения о таких типах внутримогильных конструкций.

1) «Полати» [4, с. 157], «потолок» [7, с. 165], «склепик» [13, с. 68] или «голбчик» [14, с. 304] – деревянное перекрытие нижней части могилы, высотой около полуметра, в которой устанавливается гроб. Специально подготовленные доски после опускания гроба в могилу укладывают на земляные уступы, устроенные по длинным сторонам ямы. На образовавшееся перекрытие бросают землю, закапывая могилу (рис. 1). В д. Ушаково Вагайского района Тюменской области земляные уступы в могиле называют «плечиками» [14, с. 303].

Другим вариантом полатей является перекрытие могилы, положенное не на земляные уступы, а на конструкцию, которая крепится на столбах, установленных по углам могильной ямы [1, с. 202; 2, с. 174]. По П.Е. Бардиной, это сооружение в Томской области называют «полатями», а у потомков казаков Причерноморья, по А. Бабенко и А. Карпухину, – «склепом» (рис. 2). Вариантом этого перекрытия, видимо, является конструкция, известная в Пермской области: «… ставят две продольные стойки, на них укладывают доски» [6, с. 345]. По сообщению Л.Д.Макарова, в Удмуртии иногда «сооружают полати из плах, опирающиеся на поперечные переводы, лежащие на вбитых в дно ямы кольях» [12, с. 208].

Известно, что иногда в могиле устраивают не только перекрытие выше гроба, но и закрывают досками дно могилы. Вероятно, в сознании людей, сооружающих и использующих такие внутримогильные сооружения, они не делятся на составные части. В с. Мыс Муромцевского района Омской области и верхнее и нижнее перекрытие могилы называются одинаково – «плахи», а в с. Кабырдак Тюкалинского района Омской области помост на дне могилы и перекрытие из досок над гробом называют «голбцом», имея в виду всю конструкцию целиком [14, с. 304].

2) «Подкопы» или «прикопы» – «ниша в одной из стенок ямы у дна. Прикоп делали для того, чтобы земля не попадала на крышку гроба» [16, с. 105].

3) «Жерди» [5, с. 269–270] или «клюки» (?) [9, с. 372] – деревянные жерди, на которых на кладбище несли гроб, зарытые в могилу (рис. 3).

4) Обкладка нижней части могилы досками на высоту около полуметра у православных (русских? – М.Б.) известна по материалам археологического исследования Нагорного кладбища в Барнауле, датируется XIX в. [18, с. 127]. При исследовании кладбища Ново-Тихвинского женского монастыря (Екатеринбург) были описаны могилы, дно и стенки которых на высоту до 0,5 м были выложены кирпичом [17, с. 206–207].

Автор указывает, что эти кирпичные стенки были опорой для каменных плит, которыми перекрывалась могила выше гроба. Как вариант этого типа внутримогильной конструкции (автор называет ее склепом) можно, видимо, рассматривать подобную же конструкцию из дерева, обнаруженную в одном из погребений этого же кладбища. Вероятно, описанная по уральским материалам конструкция аналогична барнаульской, которая по каким-то причинам не получила завершения в процессе похорон или сибирская городская традиция была редуцирована.

Доклады, в которых упоминались внутримогильные конструкции в погребальном обряде русских, были сделаны в 2007 г. на XV Международном симпозиуме «Интеграция археологических и этнографических исследований» в Одессе и на VII Сибирских чтениях в Санкт-Петербурге. После них были собраны отзывы коллег, археологов и этнографов, которые из личного опыта знают о таких или подобных конструкциях.

Могилы с перекрытием, подобные сибирскому варианту с «полатями», известны на Украине, в современных Одесской (сообщение В.Г. Кушнира) и Полтавской (сообщение А.В. Гейко) областях. Согласно этим сообщениям, перекрытия в могиле характерны для украинцев. На юге Брянщины и Черниговщине (сообщение А.А. Чубура) копали могилы с «нишей» (рис. 4), они были распространены в казачьей среде на территории бывшего Стародубского казачьего полка. А.И. Боброва рассказала, что в Шипуновском районе Алтайского края у кержаков в погребальном обряде используются жерди, но могилу, по ее сведениям, копали без полатей. Полати в этих местах характерны для погребального обряда православных. И.А. Грачев, уроженец Красноярского края, сказал, что перекрытия в могилах у русских встречаются и в его родных местах, и в Хакассии. В г. Боготол Красноярского края копают могилы с «подбоем» (рис. 5). По его же словам, в Минусинском районе Красноярского края местные жители рассказывали, что раньше в могилу ставили каменный ящик, а в него опускали гроб. Сверху эту конструкцию перекрывали каменной плитой и потом закапывали могилу.

Исходя из собранных материалов, можно констатировать, что внутримогильные конструкции были широко распространены в разных локусах России и Украины. Уже в этой статье упоминалось, что они были известны русским Брянщины и Тамбовщины, жителям Пермской и Екатеринбургской областей Урала, Тюменской, Омской, Томской областей, Красноярского и Алтайского краев и Хакассии в Сибири. На Украине внутримогильные конструкции известны в Одесской, Харьковской и Черниговской областях и у русских, и у украинцев.

Но и этот список можно продолжить, прежде всего за счет чрезвычайно коротких сообщений. Когда в 1967 г. производили перезахоронение легендарного атамана Запорожского казачьего войска Ивана Сирко рядом с с. Капуловка Днепропетровской области, то подготовили могилу, которую Д.Я. Телегин описывает так: « …на месте перезахоронения была выкопана просторная яма. Ее стенки выложили кирпичом, было заготовлено и перекрытие ямы» [21, с. 191]. При обследовании Михайловского могильника в Ижевске, который датируется второй половиной XVIII – началом XIX вв., было изучено 42 православных захоронения. В трех случаях были зафиксированы перекрытия могил дощатыми настилами-полатями, а однажды – слоем плиток песчаника небольшого формата [11, с. 192–193]. В.А. Чистяков, ссылаясь на «Причитания Северного края», собранные Е.В. Барсовым (М., 1872), упоминает, что и на Русском Севере иногда сооружали настилы из досок как под гробом, так и над ним [23, с. 115]. В.С. Бузин пишет, что внутримогильные сооружения известны в погребальной обрядности Русского Севера [7, с. 165].

Несмотря на широту изучаемого явления, представленного в разных регионах, в сельской и городской культуре, среди разных социальных слоев (крестьяне, казаки, горожане от заводских рабочих до чиновников разных рангов) часто современным исследователям оно кажется «не своим». Приведу цитату из статьи С.В. Маслюченко:

«При захоронении на кладбище с. Молодовая (Волчанского района Харьковской области. – М.Б.) местной жительницы Тимофеевой Марфы Федоровны … которое происходило 20 мая 2000 г., автором были отмечены следующие элементы погребального обряда. При подпрямоугольной форме могильной ямы (с размерами: длина 2,10–2,15 м, ширина на поверхности 0,8–0,9 м) автором зарегистрирована большая глубина могилы – около 1,8 м. На высоте 0,5 м от дна ямы расположены два уступа вдоль боковых сторон ямы, ширина выступа которых 0,12–0,15 м <…> в качестве перекрытия использовались заранее заготовленные дубовые бруски длиной 0,7–0,8 м, диаметром 0,07–0,1 м, в количестве 23 штуки.

Могильная яма ориентирована запад–восток <…> После прощания с усопшей гроб был заколочен и опущен в могилу так, что крышка гроба оказалась ниже высоты заплечиков» (на высоте 0,45 м от дна ямы). Тело умершей в могильной яме было ориентировано головой на запад. Далее на “заплечики” одним из жителей села были уложены дубовые бруски <…> Для местных жителей нет ничего удивительного в столь необычном для этнографии Слобожанщины обряде. Это является традицией, которую соблюдают в отношении всех умерших односельчан.

Несмотря на то, что жители с. Молодовая христиане православного вероисповедания <…> данный обряд не относится к христианской традиции захоронения. Самоидентификация и язык самих жителей с. Молодовая связывает их с русской народностью <…> Тем не менее, нет никаких предпосылок относить вышеописанный обряд к славянской этнографии (далее следует ссылка на «Восточнославянскую этнографию» Д.К. Зеленина. – М.Б.)» [13, с. 67–68].

Очень верно подмечено, что местные жители не видят ничего необычного в используемой им форме могилы, как не видели и специалисты в области этнографии и археологии, чьи высказывания приводились выше. Но это был личный опыт упомянутых людей, который не давал оснований усомниться в том, что известная им традиция – исконно народная. С.В. Маслюченко приводит такое моральное обоснование традиции с. Молодовая:

«C.М. (автор. – М.Б.): Для чего гроб в могиле закладывается деревянными брусками?
Я.Д. (местный житель. – М.Б.): Так культурнее.
C.М.: Как вы думаете, почему у вас в селе хоронят не так, как везде?
Я.Д.: Не знаю. Предки наши так хоронили, вот и мы. Традиция… (пауза). Недавно на похоронах в соседнем селе был, друга моего в последний путь провожали. Так там выкопали могилу в полметра, бросили гроб и засыпали землей, как собаку, не по-человечески» [13, с. 68].

Хорошо помню, как в своей первой экспедиции 1982 г. на Пресногорьковскую казачью линию в с. Пресногорьковском (Пресногорьковского района Кустанайской области Казахской ССР) один из информаторов – пожилой казак – рассказывал, что во времена его молодости копали могилу с подбоем. Руководитель нашей группы Г.И. Успеньев не только не поверил в это сообщение, но и настоятельно советовал тщательно перепроверять записанные рассказы. Объяснение же собранному материалу он предложил такое: информатор уж больно пожилой, путает, скорее всего что-то, а могилы с подбоем здесь раньше копали казахи. Так полученные сведения в экспедиционные материалы и не попали.

Между тем этот путь интерпретации внутримогильных конструкций один из самых распространенных. С.В. Маслюченко, например, связывает бытование «склепиков» с тем, что «при заселении территории Слободской Украины в массивах русского населения присутствовал значительный слой тюркоязычных по своему происхождению народов» [13, с. 72]. В примечании к статье А. Бабенко и А. Карпухина редактор сборника, в котором была опубликована статья, пишет о «склепах»: «Нечто подобное мы наблюдаем в исламской погребальной обрядности. Возможно, перед нами заимствование у мусульманских народов, во множестве проживающих по соседству?» [1, с. 202]. С другой стороны, анализируя самобытные культурные явления, характерные для Русского Севера, русских Урала, Поволжья, изредка – южнорусской зоны, ученые видят истоки многих явлений, в том числе и связанных с погребальной обрядностью, в культуре финно-угорских народов [8; 12; 19; 20; 22].

Возможен и другой путь объяснения генезиса внутримогильных конструкций, который не исключает заимствования этой традиции, но рассматривает ее как весьма древнюю. Начало ему было положено еще в XIX в. в трудах А.И. Шляпкина [26] и К.В. Широцкого [24]. К. Широцкий пишет, что обряд христианского погребения на Руси был заимствован у греков, которые хоронили умерших в пещерах. Соответственно, на Руси «покойника свивали берестой или клали в каменный гроб (корста каменная), а затем помещали в пещеру или яму, которую по давнему обычаю выкладывали деревом <…> В Великороссии подобный способ захоронения сохранился до сих пор под названием “голбец–голбцы” или “голубец–голубцы”. “Голбец” похож на склеп. Вместо склепа над захороненной в землю домовиной начали скоро класть простое перекрытие…» [24. Цит. по: 25, с. 142–143]. Данные археологического изучения погребальных памятников южнорусских земель подтверждают, что в относительно раннее время (IX–XIII вв.) восточные славяне – предки будущих украинцев и русских – знали деревянные перекрытия при погребении в ямах. При этом, по данным А.П. Моця, можно проследить как конструкция, встроенная в погребальную камеру грунтового могильника, превращается в гроб [15, с. 32, 59].

Подчеркнем, что в локальных традициях современных русских и украинцев встречаются разные типы внутримогильных конструкций. Иногда удается зафиксировать их динамику. И.А. Кремлева, характеризуя похоронно-поминальную обрядность старообрядцев Северного Приуралья, пишет, что в начале XX в. в этих местах «неожиданно быстро распространился обычай “строить полати” или “настил” над гробом, а потом уже засыпать землей» [10, c. 205]. О полатях как очень позднем заимствовании у местных старожилов рассказывали потомки белорусских переселенцев в Омской области [3, с. 43]. Вероятно, полати были наиболее распространенной конструкцией в Омском Прииртышье, потому что, например, курские переселенцы «прикоп», обустроившись в Сибири, заменили на полати [16, с. 105].

Таким образом, строительство в могильной яме внутренних конструкций является широко распространенной в географическом, историческом и социальном плане традицией русских и украинцев.

Литература

1. Бабенко А., Карпухин А. Похоронно-поминальная обрядность на Кубани // Русская традиция: почитание предков. – М., 2007. – С. 193–205.

2. Бардина П.Е. Материалы о похоронно-поминальном обряде русского населения Среднего Приобья в конце XIX – первой четверти XX в. // Обряды народов Западной Сибири. – Томск, 1990. – С. 166–178.

3. Бережнова М.Л. Особенности погребального обряда белорусов Омского Прииртышья (о возможности реконструкции традиций погребального обряда прошлого) // Интеграция археологических и этнографических исследований. – Красноярск; Омск, 2006. – С. 41–45.

4. Бережнова М.Л. Погребальный обряд русских старожилов Среднего Прииртышья // Этнографо-археологические комплексы: Проблемы культуры и социума. – Новосибирск: Наука, 1997. – Т. 2: Культура тарских татар. – С. 163–177.

5. Бережнова М.Л., Назаров В.В. Восточнославянские элементы в погребальном обряде русских сибиряков // Интеграция археологических и этнографических исследований. – Одесса; Омск, 2007. – С. 266–270.

6. Бернц В.А., Горячкин Л.С., Макаров Л.Д. Некоторые элементы погребального обряда русского населения Частинского района Пермской области (предварительные итоги материалов этнографического исследования) // Культура русских в археологических исследованиях. – Омск, 2005. – С. 342–348.

7. Бузин В.С. Традиционная погребально-поминальная обрядность Тамбовщины // Университетский историк: альманах. – СПб., 2003. – С. 149–173.

8. Дынин В.И. Следы этнокультурного влияния мордвы в Среднем Подонье (по данным археологии, языкознания и этнографии) // Интеграция археологических и этнографических исследований. – М.; Омск, 1999. – С. 176–178.

9. Зеленин Д.К. Описание рукописей Ученого архива Императорского Русского географического общества. – Пг., 1914. – Вып. 1. – С. 1–484.

10. Кремлева И.А. Похоронно-поминальная обрядность у старообрядцев Северного Приуралья // Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. – Новосибирск, 1992. – С. 202–207.

11. Макаров Л.Д. Михайловский могильник в Ижевске (вторая половина XVIII – начало XIX века) // Интеграция археологических и этнографических работ. – Омск, 2005. – С. 192–195.

12. Макаров Л.Д. Погребальный обряд славяно-русского населения Вятского края // Этнографо-археологические комплексы: Проблемы культуры и социума. – Новосибирск, 2003. – Т. 6. – С. 192–232.

13. Маслюченко С.В. Новые факты из истории заселения Слободской Украины (по этнографическим материалам Харьковской области) // Древности 2005: Харьковский историко-археологический ежегодник. – Харьков, 2005. – С. 67–72.

14. Минин А.В. Устройство и оформление могил на кладбищах русских Среднего Прииртышья // Интеграция археологических и этнографических работ. – Омск; Одесса, 2007. – С. 303–305.

15. Моця А.П. Погребальные памятники южнорусских земель IX–XIII вв. – Киев, 1990. – 153 с.

16. Никифорова И.А. Погребальный обряд русских Среднего Прииртышья по данным этнографии // Культура русских в археологических исследованиях. – Омск, 2002. – С. 103–107.

17. Погорелов С.Н. Охранные исследования захоронений Ново-Тихвинского женского монастыря // Культура русских в археологических исследованиях. – Омск, 2005. – С. 204–211.

18. Пугачев Д.А., Калашников Д.С., Чудилин И.А. Одно из захоронений Нагорного кладбища // Культура русских в археологических исследованиях. – Омск, 2002. – С. 127–129.

19. Самигулов Г.Х. К вопросу о погребальном обряде русских Урала и Сибири XVIII в. // Культура русских в археологических исследованиях. – Омск, 2005. – С. 154–168.

20. Сурхаско Ю.Ю. Семейные обряды и верования карел. Конец XIX – начало XX вв. – Л., 1985. – 172 с.

21. Телегiн Д.Я. Про могилу славного отамана Iвана Сiрка та подiї навколо неї // Намогильні хрести запорозьких козаків. – Одесса, 1998. – С. 186–192. – (На укр. яз.)

22. Травкин Г.Н. Традиционный погребальный обряд в Костромском Поволжье по археологически и этнографическим данным // Интеграция археологических и этнографических исследований. – Омск; СПб., 1998. – Ч.II. – С. 112–114.

23. Чистяков В.А. Представления о дороге в загробный мир в русских похоронных причитаниях ХIХ–ХХ вв. // Обряды и обрядовый фольклор. – М., 1982. – С. 114–127.

24. Широцький К. Надгробні хрести на Україні // Записки наукового товариства iм. Т. Шевченка. – Львів, 1908. – Т. 82. – Кн. II. – С. 10–29. – (На укр. яз.)

25. Широцький К. Надгробні хрести на Україні // Намогильні хрести запорозьких козаків. – Одесса, 1998. – С. 140–165. – (На укр. яз.)

26. Шляпкин И.А. Кресты новгородские до XV века, неподвижные и нецерковной службы // Записки отд. русской и славянской археологии Имп. русского археологического о-ва. – СПб., 1906. – Т. VII. – Вып. 2. – С. 49–84.

Подписи к рисункам

Рисунок 1. «Полати» на земляных «плечиках»
Рисунок 2. «Полати» на столбах
Рисунок 3. Могила с зарытыми в нее жердями
Рисунок 4. Могила с «нишей»
Рисунок 5. Могила с «подбоем»

Скачать презентацию   >>>

Опубликовано: Бережнова М.Л. Внутримогильные конструкции
в погребальном обряде русских // Интеграция археологических и
этнографических исследований: сб. науч. тр. –
Новосибирск; Омск, 2008. – С. 179–183.