ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

В первой главе "История изучения древнего плетения и ткачества в отечественной археологии" изложена история исследования археологического текстиля (тканых, плетеных и вязаных изделий), которая началась в России со времени первых находок тканей в конце XIX - начале ХХ века (Ф.М. Дмитриев; В.А. Прохоров; К.А. Иностранцев; В.Г. Георгиевский).

В советский период активные разработки в области технологии древнейших производств появились уже в 1920-ые годы, когда оформились два основных научных центра - московский и ленинградский.

В настоящей главе рассмотрен весь накопленный в отечественной археологии ХХ века историографический материал, который дает возможность более полно и системно представить имеющийся методический арсенал исследований древнего плетения и ткачества, проблематику технико-технологического и культурно-исторического порядка. Подобный ракурс историографического исследования позволяет создать фон для характеристики состояния изученности сибирского текстиля, а также выделить приемы и знания, необходимые для авторского исследования плетения и ткачества на территории Западной Сибири в настоящей работе.

В первом параграфе 1 главы раскрывается история исследования шелков как археологического источника. Уже в 1920-х годах в отечественной археологии складывается несколько научных направлений в изучении древнего текстиля. Естественнонаучное направление - это попытка соединить естественнонаучные методы исследования древних объектов и собственно исторические методы в русле разработки проблемы древнейшего ткачества. В 1920-начале 30-х годов в Институте археологической технологии для изучения тканей была создана группа, в которую вошли специалисты технологи-текстильщики Ленинграда и Москвы. При этом московская группа ученых для исследования текстиля применяла классическую схему технологического анализа - от первичного волокна к пряже, от  пряжи - к переплетению, от переплетения - к рисунку и окраске. Ленинградские исследователи использовали приемы товароведческого изучения, когда исходным пунктом является готовый объект (ткань), конечным - волокно. По сути, различие в работе обеих групп свелось лишь к направлению исследования - от волокна к ткани или от ткани к волокну. Элементы исследования и результаты в итоге оказались тождественными. Наибольшие отличия московской и ленинградской исследовательских традиций сказались в изучении красителей.

Таким образом, для изучения древнего текстиля впервые в России была применена методика материаловедческого и технологического анализов, разработанная В.Г.Шапошниковым в начале ХХ века для текстильной промышленности. Благодаря деятельности Института археологической технологии, в конце 1920-ых годов в археологию и этнографию пришел метод классического структурного анализа текстиля.

Традиции использования естественнонаучных методик в изучении древних шелковв 1950-60-х гг. ХХ века были перенесены на далекую периферию СССР - Узбекистан (В.Н. Кононов Е.Ф. Федорович), где сложился среднеазиатский научный центр, ставший одним из  ведущих центров по изучению шелкоткачества, а затем и хлопководства.

Интенсивность развития текстильной проблематики (шелка) в среднеазиатском центре во многом зависела от находок древнего текстиля и личности исследователя. Если в специальных работах В.Н.Кононова и Е.Ф.Федорович преобладали методические приемы изучения технологических характеристик иногда в ущерб исторической информации, то Б.А.Литвинскому удалось преобразовать разнородную информацию и синтезировать единую картину развития ткацкого производства в Фергане в древности.

С конца 1970-ых годов в Москве по методикам, применяемым Е.Ф. Федорович, в русле химико-технологического направления стали работать А.К. Елкина и  В.П. Голиков.

В целом, в рамках развития естественнонаучного направления можно выделить три школы, работающие в разные периоды советской истории в различных центрах. Это школа Института археологической технологии в Ленинграде с ее пристальным вниманием к материаловедческим исследованиям, с использованием по возможности самого широкого спектра физико-химических и оптических методов. Это школа Кононова-Федорович в среднеазиатских республиках СССР, продолжавшая и углублявшая традиции ленинградского центра. И, наконец, школа, рассматривающая древний текстиль с позиций реставрации и музеефикации (современная московская), также широко использующая естественные химические методики анализа.

Исследователи второго направления - историко-технологического - сосредоточивались в Государственном Историческом музее и Оружейной палате. Специфической особенностью этого направления, отчетливо проявившейся в 1950-80-ых годах, являлся объект исследования - преимущественно шелковые ткани из раскопок различных средневековых памятников. Ткани из шерсти и растительного сырья публиковались крайне редко, лишь попутно с яркими шелковыми или золототкаными образцами и изначально не являлись предметом самостоятельного изучения.

Методики работы с текстилем у московских исследователей были построены в большей степени на идентификации и атрибуции тканей на основе определения характера сырья, структуры и технологии их изготовления. Одним из основоположников данного направления был В.К.Клейн, заложивший в ГИМе традиции изучения текстильного источника. Им, в частности, был издан каталог древних тканей, начиная с доисторической древности до XVIII-XIX века включительно. В 1940-е - 50-е годы в русле историко-технологического направления традицию изучения археологического текстиля продолжила Л.И. Якунина, М.В. Фехнер, Н.Т. Климова.

Направление, которое развивали специалисты из Эрмитажа в 1950-80-е годы в области изучения древнего шелкоткачества, можно назвать историко-культурным.
Разработка темы шелкоткачества по материалам фондов Эрмитажа опиралась на публикации Н.В. Пигулевской, Н.В. Дьяконовой, С.И. Руденко, Е.И. Лубо-Лесниченко, А.А. Иерусалимской.

Если суммировать достижения петербургской (ленинградской) школы в целом, можно отметить следующее. С самого начала традиция, которая сложилась  здесь, была ориентирована на глубокое и масштабное исследование древних текстильных материалов. На первом этапе в ГАИМК преобладал преимущественно технико-технологический аспект естественнонаучного направления без широкого использования культурно-исторического фона, что объяснимо начальным этапом изучения материала. В последующем источниковедческое (естественнонаучное) и историко-технологическое (историко-культурное) направления сблизились и сосуществовали в неразрывном единстве, что и способствовало достижению значительных научных результатов. Широкий хронологический разброс информации, осмысление исторических процессов на большой территории позволили проследить этапы в развитии древнего шелкоткачества на ярком фоне истории Передней, Центральной, Средней Азии и Южной Сибири. Тема Великого шелкового пути позволила объединить разнородный материал, выявить взаимосвязи разных текстильных центров в различные хронологические отрезки истории Евразии.

Второй параграф 1 главы посвящен истории изучения тканей из шерстяного и растительного сырья.

После возобновления широкомасштабных экспедиционных работ развернулось археологическое обследование территорий на востоке СССР - в Поволжье, Сибири, Средней Азии. Результатом проведенных исследований стали массовые находки, в том числе и текстильных материалов, проявилась потребность в их изучении и публикации. Наиболее интересные работы, значительные по охвату текстильного материала из растительного и шерстяного волокна и используемым методам анализа, были выполнены в этот период А.Э.Зариней для Прибалтики, Н.Б.Черных и А.Нахликом для Новгорода, С.И.Руденко для древних тканей Алтая, Л.В.Ефимовой для финно-угорского текстиля. Эти работы относятся к направлению, которое можно условно назвать технолого-трасологическим.

Вероятно, не будет преувеличением сказать, что наиболее глубокое экспериментальное и трасолого-технологическое исследование археологического текстиля, уровень которого в последующий период для археологической науки нашей страны оказался недоступным, удалось провести польскому исследователю А. Нахлику. Результаты его работы были необыкновенно эффективны, так как в одном лице соединились специалист-технолог, хорошо знакомый с развитием технологических приемов плетения и ткачества, и историк с широким кругозором и знанием европейской археологии и истории. Им была разработана схема проведения и описания технологических исследований тканых археологических материалов из шерсти и растительного сырья. В какой-то степени методы исследования археологического текстиля, используемые А. Нахликом, в советской историографии попытались применить в 1960-ые годы О.И. Давидан к изучению тканей из Ладоги и Л.В. Ефимова - к тканям из финно-угорских могильников II-XIV в. н.э. В последующие 1970-80-е годы в рамках данного направления была продолжена работа по изучению прежде всего финно-угорского ткачества. В Прибалтике исследования древнего и традиционного ткачества вылились в целую научную программу (Ю.Э. Пеэто), которая способствовала глобальному обобщению археологических материалов, что в конечном итоге позволило в самом общем виде воссоздавать историю ткацкого производства во II тыс. н.э. на территории Эстонии.
В 1980-90-ые годы развитие получила проблема ткачества Южной Сибири по результатам раскопок памятника Аржан в Туве (М.П. Грязнов, О.Л. Пламеневская) и могильников пазырыкской культуры на Алтае раннего железного века (Н.В. Полосьмак, В.И. Молодин).

В этот период в историографии древнего ткачества наблюдается явное "затишье":  не выходило специальных работ монографического характера, посвященных археологическим тканям. Вместо них появляются приложения к книгам (монографиям) или отдельные статьи с упоминанием о текстильных находках (Ю.Ф. Кирюшин, А.А. Тишкин, О.Б. Беликова, Л.М. Плетнева, Т.Н. Глушкова, В.М. Морозов, З.В. Доде и др.). Традиция технико-технологических исследований древнего текстиля постепенно осталась в археологии лишь как профессиональное занятие у специалистов-реставраторов, химиков (А.К. Елкина, В.П. Голиков) или в качестве хобби у сотрудников соответствующих кафедр ведущих институтов текстильной и легкой промышленности (О.С. Кутепов и Б.А. Санков).

Современный историографический этап в изучении древнего ткачества требует регионального подхода в понимании процесса развития традиций плетения и ткачества. В методическом отношении на первый план выступает необходимость разработки единой процессуальной стороны исследования (единой схемы анализа, сравнительных признаков и параметров).

В третьем параграфе 1-й главы раскрывается история изучения орудий прядения и ткачества.               

В 1960-70-е годы, когда одной из актуальных задач археологии являлась задача возможно полной реконструкции истории древнего хозяйства и древнейших производств, появилась целая серия работ, посвященных публикации и осмыслению древних орудий ткачества - прежде всего, пряслиц (Г.Н. Шендаков, Б.Н. Граков, В.П. Шилов, Э.А. Рикман,  Р.Л. Розенфельдт и В.А. Мальм).

В последние годы наметилась тенденция отхода от сугубо производственной текстильной тематики - орудия для ткачества из археологических раскопок стали осмысливаться не только утилитарно, но и как предметы, имеющие определенный семиотический и мифологический статус в традиционной культуре (Е.А. и Ю.Б. Полидович, В.В. Цимиданов, Е.А. Боряк, Ю.В. Балакин).

В параграфе отмечается, что в специальной литературе к настоящему времени обобщены сведения о классических горизонтальном и вертикальном ткацких станках и считается общепринятым тезис о преобладании вертикального станка на начальных этапах истории ткачества (по крайней мере, на территории Европы).
Кроме "классических" ткацких станков было доказано существование в бронзовом - начале железного века более примитивных "неклассических" приспособлений для производства тканей. Этнография евразийских этносов дает нам примеры такого рода ткачества, где приспособления для переключения ткацкого зева состояли из тонких палочек, деревянных плашек и ниток и т.п.

К настоящему времени можно констатировать, что орудия прядения и ткачества изучены достаточно неравномерно в том смысле, что рассматривалась только часть лежащих на поверхности проблем, в основном, технологического материаловедения. Это привело к известному схематизму в представлениях о сложных культурных процессах и технологиях текстильного производства. Поэтому в настоящее время необходимо возвратиться к данной проблематике на новом уровне изучения, с использованием новых методик.

Еще одной категорией текстильного источника являются отпечатки ткани на керамике, история изучения которых изложена в четвертом параграфе 1 г