А.К. Бустанов

Омск, государственный университет

ПОСЛАНИЕ СИБИРСКОГО ХАНА САЙИД ИБРАГИМА В МОСКВУ 1489 г.: ОПЫТ АНАЛИЗА ПЕРЕВОДНОГО ДОКУМЕНТА

История средневекового государства сибирских татар известна крайне фрагментарно. Источники, оставленные Сибирским юртом, хотя и введены в научный оборот, не привлекали к себе внимания именно в таком качестве. Автор этих строк поставил задачу источниковедческого исследования этого корпуса источников, начиная с русских переводов официальных актов сибирской аристократии.

Первый известный акт – послание хана Сайид Ибрагима в Москву 1489 г. (Посольская книга, 1984. – С. 18). Адресат появился на страницах восточных рукописей в связи с убийством в 60-х гг. XV в. главы кочевых узбеков Шайх-Хайдара. Сайид Ибрагим имел активные отношения с ногайскими мурзами Ямгурчи, Аббасом и Мусой, казахскими ханами Джанибеком и Гираем, золотоордынским Ахмад-ханом. В результате походов 1480–1490-х гг. в Поволжье позиции Ибака на международной арене усилились, но реальные возможности сибирского хана были весьма ограничены. Без опоры на ногаев Сайид Ибрагим вряд ли мог осуществлять крупномасштабные акции.

Убийство хана Ахмада (врага Ивана III) стало поводом для отправления «того же лета», т.е. в 1481 г. двух писем в Москву с «князем» Чюмгуром. За ликвидацию главного противника московского государства «царю Иваку тешь послали» (Полное собрание русских летописей, далее – ПСРЛ, 1982. – С. 37). Эта акция не может рассматриваться как признание суверенитета, скорее, это свидетельство того, что в Москве слабо представляли, какую роль может играть Сайид Ибрагим. Контакты с Сибирским юртом, видимо, начались именно в этом 1481 г. Тексты конкретных грамот Сибирских Шибанидов московским государям до 1489 г. не известны. Сохранившиеся упоминания о существовавших некогда сибирских посольских книгах и «тетратях» следует относить к XVI в., поскольку грамоты Сайид Ибрагима и его племенника Аккурта полностью оказались в ногайской посольской книге (Описи, 1960. – С. 40, 107).

Первый сохранившийся документ сибирского хана был доставлен в Москву «князем» Чюмгуром в составе ногайского посольства в ноябре 1489 г. Сотрудник княжеской канцелярии по этому поводу отметил, что послы прибыли «из Нагай от Ивака царя» (Посольская книга, 1984. – С. 17). Это отражение того симбиоза, который сложился еще при Хаджи-Мухаммаде, когда ногайский бий занимал должность беклярибека (высшего чиновника, ведавшего дипломатией, армией и судопроизводством) при сибирском хане и во многом определял его внешнеполитическую стратегию. Посольство было вызвано тем, что к власти в Ногайской Орде пришел бий Муса, которому требовалось выяснить норму отношений с князем Иваном III. Кратко рассмотрев политический контекст, переходим к формулярному анализу первого сохранившегося акта Сайид Ибрагима. Руководствоваться при этом будем условным разделением переводного текста на статьи согласно их содержанию (Григорьев А.П., 2004).

Начальный протокол совпадает со статьей «обращение»: «Ивакова царева грамота. От Бреима царя великому князю, брату моему, поклон». Первое предложение – это заголовок русского перевода. В тюркоязычных текстах ханских посланий Улуса Джучи такие формулы не известны. Остальной текст подразделяется на обороты «адресант», «адресат» и «приветствие». Оборот «адресант»: «От Бреима царя». Арабское имя Ибрахим было прочитано как «Бреим» из-за того, что переводчик опустил начальную «алиф» (с кясрой – подстрочным знаком, указывающим на огласовку, или без нее) и фонему «ха» или «айн», имевшуюся в подлиннике. Эта особенность указывает на то, что грамота была написана арабским письмом. Источники позволяют проследить родословную Сайид Ибрагима. Чингисхан – Джучи – Шибан – Бахадур – Джучи-Бука – Бадакул – Менгу-Тимур – Бек-Хванди – Али – Хаджи-Мухаммад – Махмудек – Сайид Ибрагим (Золотая Орда, 2003. – С. 439; Рашид-ад-дин, 1960. – С. 74). Адресант стоит раньше адресата, что является нормальным порядком для посланий. «Вопрос о братстве», наблюдаемый в обороте «адресат» («великому князю, брату моему»), рассмотрел Л.А. Юзефович. Термин «брат» в русском дипломатическом обиходе XV–XVII вв. выражал политическое равноправие (Юзефович Л.А., 1988. – С. 16–18). Именно на это рассчитывал сибирский хан. Слово «поклон» (ар. садждат) в обороте «приветствие» – это неточный перевод слова «мир» (ар. салам) в тюркоязычных оригиналах. Адресант вовсе не изъявляет желания приветствовать через «поклоны», а лишь желает «мира» (Фаизов С.Ф., 2003. – С. 47). В этом элементе усматриваем традиционную для московских канцеляристов формулу, сознательно включенную в текст послания. Для сравнения: нейтральное приветствие «много-много приветов» имеется в оригинале письма золотоордынского хана Махмуда турецкому султану Мехмед Фатиху 1466 г. (Султанов Т.И., 1978. – С. 240). Традиционная для поздних золотоордынских и крымских актов статья «богословие» отсутствует. Скорее всего, это результат обработки текста сотрудниками великокняжеской канцелярии, которые «опускали неугодные им мусульманские лозунги» (Усманов М.А., 1979. – С. 186).

Основная часть начинается со статьи «повествование»: «Яз – бесерменский государь, а ты – християнский государь, от сех мест вперед меж нас добродетель бы наша была». Хан напрямую определил статус ислама как официальной религии в государстве. Причем христианство и ислам не противопоставляются, а наоборот являются условием установления добрососедских отношений. Можно полагать, что при Сайид Ибрагиме мусульманство уже было государственной религией Сибирского юрта. Аргументы следующие: 1) проникновение арабской графики в делопроизводство; 2) гипотетическое присутствие в грамоте Сайид Ибрагима мусульманского богословия – басмаллы (сокращенной форма выражения «во имя бога милостивого и милосердного») или других формул; 3) хан сам именует себя «бесерменским государем», а не просто мусульманином.

Статья «определение» тесно связана с повествованием, поэтому разделение несколько затруднительно: «Брат мой Алегам по случаю в твоих руках стоит. Со мною впрок захошь братом быть, брата моего ко мне отпусти. Ко мне его не въсхошь пустити, и ты его на ево вотчину отпустишь, ино то мне таково ж братство будет. С Алегамом царем меж вас крепкая правда и слово было, тебя, к слову прямя, слышел есми; и яз ныне тех слов правду познаю: Алегама царя ко мне отпустите, оба одного отца дети. Один от них на тобя надеялся, х тебе пошол; и ты ся к нему смиловал; а нынеча мой брат Алегам царь, что у тебя ныне в руках живет, тебе от того которой прибыток? Впрок братом захочешь быти, мне моего брата ко мне отпусти». Слову «впрок» в переводах ордынских актов соответственны «теперь» и «пусть» (Султанов Т.И., 1978. – С. 250).

Фрагменты повествования о предшествовавших событиях включены в оборот, где формулируется условие добрососедских отношений – освобождение «царя Алегама». Под «Алегамом» в грамоте подразумевается казанский хан Али. Сайид Ибрагим и Али не были близкими родственниками (братьями были лишь их предки Тука-Тимур и Шибан). Хан Али был главой так называемой восточной «партии» в Казанском ханстве, опиравшейся на ногаев и ориентировавшейся на среднеазиатский рынок (Худяков М.Г., 1991. – С. 45–46). Али противопоставлялся русскому ставленнику Мухаммад-Амину, против которого в конце XV в. организовывались частые походы. В результате осады русскими в 1487 г. Казани прорусская группировка взяла верх, Али был выдан Москве, вскоре сослан в Вологду. В интересах Сайид Ибрагима и ногаев было вернуть Али казанский престол для продолжения взаимовыгодной торговли и усиления своих позиций в регионе. Русское правительство ответило на требование сибирского хана, продублированное ногайскими послами, отказом, выдвинув свои условия: казнь казанских эмигрантов в Сибири и Ногайской Орде, совершивших набеги на Казанское ханство при Мухаммад-Амине. Ими были: «Алказый да Тевекель Сеит, да Каисым Сеит, да Бегиш с сыном с Утешем и иные товарищи» (Посольская книга, 1984. – С. 21–26). Стороны не смогли договориться и позднее. Хан Али так и умер в Вологде.

Под «крепкой правдой» следует понимать договор, заключенный Али с Иваном III. Однако точных данных об этом событии нет. Период 1482–1487 гг. в истории Казанского ханства вообще недостаточно освещен источниками (Худяков М.Г., 1991. – С. 46–47). Фрагмент «оба одного отца дети. Один от них на тобя надеялся, х тебе пошол» сложен для интерпретации. Видимо, здесь идет речь о близком родственнике Али, который добровольно пошел на службу к московскому князю, казанском хане Мухаммад-Амине.

Статья «удостоверение»: «Базарьского князя, Чюмгуром зовут, доброго своего человека послал есми. Чюмгур князь как дойдет, ярлык увидев, твоему братству примета то будет. Ко мне брата моего отпусти. Нашего переднего, Кулдербышем зовут, бакшея посла есми; а Сейтяком зовут, паропка, в толмачах послали есми». Посол Чюмгур назван в источнике «князем» не случайно (ПСРЛ, 1982. – С. 95). Этот титул и эпитет «добрый… человек» говорят о том, что Чюмгур был представителем сибирской знати. Словосочетание «добрый человек» включало поздних «лучших людей», «царевых людей», встречающихся в сибирских материалах второй половины XVI – начала XVII вв. (Атласов Х.М., 2005. – С. 50; Миллер Г.Ф., 1999. – С. 348–349, 352, 358, 362). Сочетание является переложением с какого-то тюркского термина.

Эпитет «базарьский» может быть связан с орда-базаром, который Сайид Ибрагим в 1481 г. после убийства хана Ахмада «с собою поведе в Тюмень, не грабя» (ПСРЛ, 1982. – С. 95). Орда-базар – «большая группа лиц, обслуживающих ставку правителя (орду). Помимо купцов, в орда-базар входили ремесленники, придворные служители вместе со своими семьями, юртами, хозяйствами» (Посольская книга, 2003. – С. 65, прим. 17; Утемиш-хаджи, 1992. – С. 22). Р.Г. Скрынников связывает с орда-базаром надежды Сайид Ибрагима превратить Чинги-Туру «в новую торговую столицу ордынцев» (Скрынников Р.Г., 1982. – С. 100). В.П. Юдин даже решил, что осевший на землю орда-базар эволюционировал в один из сибирских городов (Утемиш-хаджи., 1992. – С. 22). В таком случае Чюмгур предстает главой разношерстной группы «обслуживающего персонала» ханской ставки. Связь с торговыми кругами определила тот факт, что именно Чюмгур был отправлен в Москву послом. В пользу этого говорит требование беспошлинной торговли на Руси, высказанное послами Сайид Ибрагима и бия Мусы (Посольская книга, 1984. – С. 22). Город или область «Базар», владетелем которого был бы «Базарьский князь», в Западной Сибири XIV–XVI вв. не известен.

Указывается, что в Москву посланы «передний бакшей» и «паропок» «в толмачах». Писцов в Монгольской империи в XIII–XIV вв. именовали «битикчи». В XV–XVI вв. этот термин заменяется «бахши», обозначавший писца-делопроизводителя (Усманов М.А., 1979. – С. 125–126). «Передний бакшей» – глава ханской канцелярии. Его имя легко реконструируется как «Кул-Дервиш». Имя явно мусульманское, состоящее из двух слов: тюркского – раб и арабского – дервиш, простодушный человек (Баранов Х.К., 1985. – С. 252).

Рассмотрим термин «бахши» и в плане распространения ислама в Сибирском юрте. Проникновение мусульманства во все сферы жизни привело в Крыму к тому, что в середине XVI в. термин бахши сменяется на катиб (Усманов М.А., 1979. – С. 125–126). Отсутствие таковых в рассматриваемом документе свидетельствует о том, что исламизация находилась на раннем этапе даже в высших слоях сибирского общества.

«Паропок» – мальчик, юноша, слуга (Срезневский И.И., 1989. – Стб. 881–882). Его звали Сайид-Ахмад. Он был послан толмачом (для устного общения) при беке Чюмгуре, поскольку для перевода ханской грамоты в Москве были свои штаты. В ногайских документах конца XV в., второй половины XVI в. и казанских конца XV в. перечисление посланных лиц является обязательным элементом основной части (Посольская книга, 1984. – С. 19–20, 28 и др.; Посольская книга, 2003. – С. 15). В целом традиция упоминания членов посольства с их функциями и без них является устойчивой в материалах русско-татарской переписки, хотя в сибирских источниках более не фигурирует. Конечный протокол с указанием места и времени, имени составителя грамоты Сайид Ибрагима отсутствует. Оставим эту черту пока без комментария, чтобы потом сопоставить с данными других ханских актов.

Мы наблюдали в различных статьях документа явное влияние традиций золотоордынского делопроизводства. В этой связи возникает вопрос, каков механизм передачи и усвоения этих норм и правил? Видимо, существовало несколько путей. Во-первых, приезд писарей, знавших золотоордынское делопроизводство, вместе с эмигрантами из государств постордынского круга. Во-вторых, автохтонный элемент. В Чинги-Туре как центре вилайата (провинции, области) Золотой Орды в XIV – начале XV вв. существовал известный штат ордынских чиновников: даруга (Материалы, 1989. – С. 16; Шильтбергер И., 1984. – С. 35), судья-дзаргучи (Золотая Орда, 2003. – С. 107; Письмо Иоганки, 2004. – С. 159; Почекаев Р.Ю., 2004. – С. 222), сотрудники канцелярии. Последние уже были знакомы с правилами составления дипломатических актов.

Возникает закономерный вопрос, на каком языке был написан документ сибирского хана? Как уже показано, использовалась арабская графика. Прямых данных о языке грамоты Сайид Ибрагима источники не сохранили. Между тем известно, что с середины XIV в. главным языком золотоордынского  делопроизводства стал тюркский (Григорьев А.П., Григорьев В.П., 2002. – С. 223). Поэтому склоняемся к следующему выводу: грамота изначально была написана арабским письмом на тюркском языке.

В завершении перейдем к вопросу о классификации грамоты 1489 г. Отсутствие приказного «слово мое то» в начальном протоколе заставляет отказаться от мысли, что это ярлык (приказной документ). Приветствие «поклон» характерно для переводов посланий. Как на то указал автору Р.Ю. Почекаев, фраза «Чюмгур князь как дойдет, ярлык увидев, твоему братству примета то будет» следует понимать как указание на документ («ярлык»), выданный Сайид Ибрагимом своему послу в качестве верительной грамоты. Несмотря на требование выдачи хана Али, разбираемый источник является посланием равноправному государю.

Таким образом, индивидуальный формуляр послания Сайид Ибрагима состоял из следующих статей: богословие (?), обращение, повествование, определение и удостоверение. Некоторые формулы, а также структура обнаруживают связь с золотоордынской канцелярской традицией. Имеется ряд особенностей: тесное переплетение статей «повествование» и «определение», отсутствие данных о месте, времени и исполнителях документа. Причиной отправки послания является стремление сместить Мухаммад-Амина с казанского престола и заменить его Али, находившимся в русском плену. Сомневаться в подлинности памятника не приходится: формуляр грамоты соответствует нормам ордынских традиций, его содержание отражает политические реалии к 1489 г.

Литература:

Атласов Х.М. История Сибири. – Казань, 2005.

Баранов Х.К. Арабско-русский словарь. – М., 1985.

Григорьев А.П. Сборник ханских ярлыков русским митрополитам. – СПб., 2004.

Григорьев А.П., Григорьев В.П. Коллекция золотоордынских документов XIV века из Венеции: источниковедческое исследование. – СПб., 2002.

Золотая Орда в источниках. Т. 1. Арабские и персидские сочинения. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, в переводах В.Г. Тизенгаузена / Сост., ввод. ст. и коммент. Р.П. Храпачевского. – М., 2003.

Материалы по истории казахских ханств XV–XVII веков (извлечения из персидских и тюркских сочинений). – Алма-Ата, 1989.

Миллер Г.Ф. История Сибири. – М., 1999. – Т. 1.

Описи Царского архива XVI века и архива Посольского приказа 1614 года. – М., 1960.

Письмо Иоганки, содержащее сведения о татарах (1320 г.) // Из глубины столетий. – Казань, 2004. – С. 157–160.

Полное собрание русских летописей. – Л., 1982. – Т. 37: Устюжские и вологодские летописи XVI–XVII вв.

Посольская книга по связям России с Ногайской Ордой. 1489–1508. – М., 1984.

Посольская книга по связям России с Ногайской Ордой (1576 г.). – М., 2003.

Почекаев Р.Ю. Суд и правосудие в Золотой Орде // Правоведение. – 2004. – № 2. – С. 217–232.

Рашид-ад-дин. Сборник летописей. – М.; Л., 1960. – Т. 2.

Скрынников Р.Г. Сибирская экспедиция Ермака. – Новосибирск, 1982.

Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка. Репринтное издание. – М., 1989. – Т. 2. – Ч. 2.

Султанов Т.И. Письма золотоордынских ханов // Тюркологический сборник–1975. – М., 1978. – С. 234–251.

Усманов М.А. Жалованные акты Джучиева Улуса XIV–XVI вв. Казань, 1979.

Утемиш-хаджи ибн Маулана Мухаммад Дости. Чингиз-наме. – Алма-Ата, 1992.

Фаизов С.Ф. Письма ханов Ислам-Гирея III и Мухаммед-Гирея IV к царю Алексею Михайловичу и королю Яну Казимиру. 1654–1658 // Крымскотатарская дипломатика в политическом контексте постпереяславского времени. – М., 2003.

Худяков М.Г. Очерки по истории Казанского ханства. – М., 1991.

Шильтбергер И. Путешествие по Европе, Азии и Африке. – Баку, 1984.

Юзефович Л.А. «Как в посольских обычаях ведется…» Русский посольский обычай конца XV – начала XVII вв. – М., 1988.

Опубликовано:  Культурология традиционных сообществ: Материалы II Всерос. науч. конф. молодых ученых. – Омск, 2007. – С. 87–94.